Transforming universe
«Фиолетовый дождь»
Оригинальное название: Lluvia púrpura
Автор: Taipan Kiryu
Перевод с испанского: [L]astrotrain1988[/L]
Разрешение на перевод: получено
Вычитка вольная: [L]Skeinweaver[/L]
Вселенная: G1
Рейтинг: R
Персонажи: Громовержец, Деформер
Жанр: драма, приключения
Краткое содержание: Громовержец всматривается в тени прошлого в поисках утраченного сокровища и не подозревает, что вопрос всей жизни может решиться в один миг.
Примечание переводчика: данный текст является переводом испаноязычной (оригинальной) версии фанфика “Lluvia púrpura” (автор Taipan Kiryu). Имена канонических персонажей переведены в соответствии с традицией G1, поскольку оригинал предполагает смысловое понимание имени Thundercracker (Громовержец), к тому же русскоязычные фанаты не всегда владеют английским языком.
Глава 1
Громовержец перечёл сообщение, пришедшее пару минут назад на его персональный компьютер. Оно было адресовано лично ему, но было написано в бесстрастной, обезличенной манере. Определённо Барханом.
Но не холодный протокольный тон, присущий официальным извещениям десептиконского связиста, беспокоил Громовержца. А то, что он совершенно не мог вникнуть в слова, различить смысл за сотнями кибертронских иероглифов, которые его процессор в данный момент просто отказывался последовательно обработать.
Эти нарушения внимания не были для него обычны, однако стали случаться с ним всё чаще с тех пор, как он попал на Землю. Чаще всего он списывал это на нестабильную температуру планеты, или на то, что выше его сил проводить столько времени так далеко от неба, сколько приходилось сидеть взаперти на подводной базе.
Громовержец не отрывал оптику от экрана, однако мысленно витал далеко от полученного сообщения. Его тёмно-серые пальцы крепко сжимали ручки кресла. Экран монитора горел ярким пятном в полутемном отсеке, отбрасывая отсвет на серьёзное лицо сикера. Остальное помещение тонуло в тенях.
Вдруг привычный полумрак разорвала резкая фиолетовая вспышка, осветившая Громовержца сбоку в тот же момент, когда у самого его кресла возникла высокая стройная фигура. Подобное явление могло оказаться потрясением для любого другого трансформера, но сине-серый сикер видел телепортацию тысячи раз и уже привык.
Деформер частенько телепортировался в личный отсек Громовержца, без спроса и в любое время. Синему истребителю не нравилось, когда кто-нибудь нарушал его одиночество (привычное и желанное для него состояние), но за миллионы лет пребывания любимой мишенью Деформерской дружбы усвоил, что втолковывать чёрно-фиолетовому, что такое «личное пространство», бесполезно. И так Деформер, обладавший уникальной способностью к телепортации и совершенно одиночества не переносивший, стал частым гостем в его отсеке.
- Эй, Гром! Шарки, почему такая темень? Свет на полную! — крикнул чёрно-фиолетовый истребитель, роняя датапад другу на колени.
Громовержец вздохнул и глянул на подкинутый датапад без особого интереса. Начал фокусироваться на тексте в окошке переносного устройства — текст оказался тем же самым, что он только что получил — и, не удержавшись, схлопнул оптику от прибавки освещения.
- Деф, я тоже получил это сообщение. Я как раз его читал.
- Нас командируют! – отозвался Деформер, падая на платформу. - Соображаешь? Гульнём!
Синий сикер отложил датапад в сторону и выключил монитор своего компьютера. И просто сказал:
- Мы будем на задании.
- Только вначале, - Деформер состроил пренебрежительную мину. - Ты что, не дочитал сообщение Бархана? У нас будет целых три цикла на отдых после доставки груза. Три свободных цикла, Гром!
- Всё равно не стоит радоваться раньше времени, Деф. Это самая крупная партия энергона, что мы отправляли на Кибертрон за все эти годы.
Деформер улыбнулся и уставился в потолок, заложив руки за голову.
- Да... и его доверили НАМ, - он словно разговаривал сам с собой.
Громовержец развернул своё кресло и посмотрел на брата по крылу.
- Прямым приказом Мегатрона. Похоже, в последнее время он очень нами доволен.
- Логично, Гром. Мы же добились успеха в семидесяти трех процентах случаев наших недавних вылетов за энергией. А как мы уделали этих мерзких аэроботов? И эти жалкие куски металлолома еще называют себя летающими трансформерами!
Громовержец медленно кивнул. Он втайне завидовал тому беззаботному веселью, что постоянно переполняло Деформера. Что бы ни случилось, черно-фиолетовый истребитель всегда умел расслабиться. Казалось, ему всё нипочём.
- Еще два цикла, и мы выберемся из этой дыры, - продолжал Деформер. Его оптика восторженно светилась, а на лицевой пластине появилась широкая улыбка.
Громовержцу хотелось бы разделять его энтузиазм.
Жизнь на глубине восемнадцати тысяч футов под водой имела свои преимущества. Вероятность встречи с человеческими существами была практически сведена на нет, и любую попытку автоботского вторжения можно было легко засечь на расстоянии сотен миль. Кроме того, жизнь в глубинах моря позволяла избегать назойливых земных шумов и, хотя морская фауна вокруг базы десептиконов была богатой, спокойствие на дне Атлантического океана никогда не нарушалось.
Однако для летающего трансформера, особенно для сикера, все было иначе.
Этой ночью Громовержец не спал. Но не потому, что его тянуло в небо. Его постоянно мучила одна-единственная мысль, от которой он уже несколько часов ворочался на платформе для подзарядки.
Осознав, что отдохнуть не удастся, сикер подал мысленную команду включить освещение на пятнадцать процентов. На его сине-сером корпусе заиграли легкие тени.
Деформер был прав. Громовержец почему-то не любил яркий свет. Гораздо лучше он чувствовал себя в темноте.
Десептикон потер лицевую пластину манипуляторами и встал. Он страдал клаустрофобией, как и все остальные сикеры, и находиться в замкнутом пространстве долгое время было для него невыносимо. Но растущее чувство нехватки воздуха, охватившее его этой ночью, не имело ничего общего с нелюбовью к тесным помещениям.
Инстинктивно, даже не осознавая этого, он открыл дверь отсека и вышел, направляясь к пусковой башне базы десептиконов.
Ему срочно надо было взлететь.
Пролетав всю ночь, Громовержец вернулся на затонувшую «Немезиду» на самом рассвете, за пару часов до начала своего дежурства, последнего перед завтрашней отправкой на Кибертрон.
Не заходя к себе, он прошагал по широкому коридору мимо командного центра к внушительной двойной двери, которая всегда была заперта. Но Громовержец знал, что несмотря на ранний час, за ней уже кипит работа.
Немного поколебавшись, он все же решился нажать красную кнопку рядом с дверью.
Подождал несколько секунд. Пришлось нажать на кнопку еще три раза, прежде чем дверь с шипением открылась и его приветствовала недовольная физиономия Бульдозера.
- А, это ты, Громовержец. Чего надо? - спросил конструктикон.
- Мне надо поговорить с Крюком, - ответил сикер с некоторой неловкостью.
Несколько мгновений Бульдозер молча смотрел на Громовержца, потом развернулся и прошел вглубь огромной мастерской конструктиконов. Сикер последовал за ним, с каждым шагом чувствуя себя все более неловко.
Они прошли мимо большого стола, за которым Скребок, Большегруз и Смеситель колдовали над каким-то причудливым агрегатом. Когда истребитель поравнялся с ними, на него уставились три пары не слишком дружелюбных оптических датчиков. Конструктиконы терпеть не могли, когда их отрывали от работы.
- Мы заняты, Громовержец, - проворчал Скребок.
- Заняты, очень заняты, - повторил Смеситель.
- Я на секунду, - ответил сикер, стараясь избежать тяжелого взгляда Скребка.
Бульдозер встал рядом с Большегрузом и уткнулся в монитор с чертежами, испещрёнными множеством красных пометок. Махнул на дверь в глубине отсека и тут же потерял всякий интерес к присутствию постороннего.
Сикер направился прямо к двери. При его приближении сенсоры двери сработали, она открылась, и он увидел знакомую фигуру Крюка, склонившуюся над огромным мотором.
Конструктикон не поднял оптику и никак не приветствовал товарища по оружию. Его внимание было полностью поглощено мотором. Приладив две микросхемы и трижды их оттестировав, он наконец заговорил.
- ЧТО, Громовержец? – спросил он, не отрывая взгляда от только что подогнанных микросхем.
- Сделай одолжение, - ответил сикер.
Правый манипулятор Крюка застыл в воздухе над очередной микросхемой. Его визор скептически сузился.
- Одолжение?
Громовержец кивнул.
- Маскировка нейтрала... на завтра, - произнес он, стараясь говорить как можно небрежнее.
Внимание Крюка мгновенно переключилось. Конструктикон скрестил руки и постучал себя по предплечью зажатым в правой руке инструментом.
Громовержец опустил голову:
- Я знаю, это очень неожиданно, но...
- Мы очень заняты. К тому же, вряд ли мне нужно повторять, что личные одолжения — не моя специализация, - сказал Крюк, возвращаясь к мотору.
Неловкость Громовержца росла. Будто желая спрятаться за чем-то, он принялся рассматривать мотор, который чинил Крюк. Как всегда, работа конструктикона-перфекциониста была безупречна.
- Если это все, чего ты хотел, Громовержец...
- Мне это ОЧЕНЬ нужно, Крюк.
Конструктикон продолжил работу.
- Почему бы тебе не пойти с Фингалом? Он мог бы тебе помочь, наверное...
- Мне нужна полная маскировка, а не груда лома, которую достанет Фингал. Что-нибудь, чтобы пройти... незамеченным.
Крюк снова глянул на Громовержца, и на его лице начала проступать нехорошая ухмылка.
- Незамеченным, э? Что, собрался влезть на вражескую территорию, пока будешь на Кибертроне, а?
Сикер нахмурился. Ему не хотелось давать конструктикону слишком много информации, хотя он был единственным, кто мог ему сейчас помочь.
- Вроде того, - пробормотал Громовержец.
Крюк снова позвякал инструментом, на этот раз по ноге.
- Приходи после последней смены. Твой заказ будет готов, - и обратил всё своё внимание на мотор перед собой.
Деформер и Громовержец вышли из космического моста на Кибертроне. Деформер ликовал так бурно, будто оказался не на суровой базе в Полигексе, а в раю.
- Мы снова на Кибертроне, Гром! - бодро возвестил он, толкнув Громовержца в грудь. - Три полных цикла после сдачи груза! Оторвемся по полной, я ни на астросекунду не протрезвею, точно тебе говорю!
Взрывала холодно взглянул на них со своего неизменного места бдения за огромным компьютером командного центра.
- Перенос партии энергона прошёл успешно, Взрывала. Ни один куб не был поврежден, - сообщил Громовержец.
Массивный фиолетовый робот молча кивнул и набрал на клавиатуре длинную последовательность цифр. Через секунду небольшая армия одинаковых дронов начали выносить энергокубы из космического моста.
- Согласно приказа лорда Мегатрона вам предоставляется увольнительная на три цикла. Точное время вашего отбытия будет объявлено, когда дроны закончат складирование энергона. Для возвращения на Землю вы должны вовремя прибыть к космическому мосту, - ровно проговорил Взрывала, продолжая вводить в компьютер бесконечные числа.
- Прибудем, Одноглазый, прибудем, - сказал Деформер, махнул Взрывале и, взяв Громовержца под руку, потащил его наружу.
Через несколько минут двоих десептиконских сикеров свежим воздухом встретила вечная кибертронская ночь.
- Вот о чем я говорил, Гром! Снова на старом добром Кибертроне! Как меня достала та свалка органического мусора! - сказал Деформер, широко улыбаясь. Он был явно на седьмом небе от счастья.
Громовержец посмотрел на высокие здания вокруг. Даже в годы войны эта часть Полигекса оставалась величественной и грозной. К собственному удивлению, он не разделял и доли волнения и радости своего собрата. В конце концов, он не бывал на родной планете более четырех миллионов лет.
Деформер потёр руки в предвкушении и открытая улыбка сменилась коварной ухмылкой.
- Ну, куда нацелимся, Гром? Ночь только начинается!
- Праймус, Деф! Мы только прилетели, а ты уже хочешь набраться?
Деформер расхохотался.
- Да я о фемках, вообще-то. Но, раз уж ты напомнил, достать пару кубов лучшего высокозаряженного для начала — это неплохая идея. Пошли, хватит терять тут время.
Громовержец не тронулся с места.
- Я тебя нагоню. Мне надо сначала кое-что сделать.
Деформер встал как вкопанный. Громовержец очень редко говорил в таком тоне. Черный сикер пристально посмотрел на своего друга: ему стало отчаянно любопытно. Однако ему было отлично известно, что если Громовержец молчит о подробностях, значит, не хочет, чтобы расспрашивали.
- Э... Гром... Ты там справишься? То есть...
- Если что, я свяжусь с тобой, Деф.
Деформер посмотрел на Громовержца нерешительно, но через мгновение к нему вернулась юношеская бесшабашность:
- И не тяни там, Гром, ведь мы...
Громовержец нетерпеливо и досадливо сощурился.
- Ну давай, Гром. скажи! Мы с тобой...
Громовержец сдался.
- ...Лучшие друзья, - пробормотал он смущенно.
- Молодца, брат! – с пылом воскликнул Деформер и хлопнул солётника по спине так крепко, что его бы не поняли при менее крепкой дружбе.
Да, Громовержцу определенно хотелось бы разделять энтузиазм Деформера.
Глава 2
Глава 2
Змеи.
Очень немногие из обитателей Кибертрона что-либо знают об этих терранских тварях, которые обречены вечно ползать по земле в наказание за неискупимый грех, совершенный одной из них: тот древний змей посмел принести запретный плод мудрости.
Но если бы кто-то, хоть немного знакомый с земной биологией или человеческой мифологией, взглянул с высоты птичьего полета на трущобы Аякона, то ему легко бы пришло сравнение со змеиным гнездом.
Заброшенный сектор, совсем в стороне от центра автоботского сопротивления, был нейтральной зоной. Тёмные и разбитые улицы переходили одна в другую, казалось, без всякой логики и конкретного направления. Часть построек были явно утилитарными и возведёнными наспех, но большинство зданий будто возникли из чьего-то причудливого бреда. Эти забытые улицы стали прибежищем Ничьих, механоидов без Знака, в жизни которых не было другой цели, кроме «достать энергона, чтобы застать завтрашний цикл».
Один из этих изгоев, изуродованный трансформер грязно-коричневого цвета, молча шел по улице, глядя в землю, совершенно не замечая других неприкаянных, которые попадались ему на пути. Впрочем, все они были слишком озабочены собственным выживанием, чтобы вглядываться друг в друга.
За последние девять миллионов лет это место изменилось. Война и отчаяние принесли намного больше разорения, нежели время. Один из самых благоустроенных и безопасных районов Аякона запустел. Теперь здесь можно было встретить лишь «пустых» — Ничьих, трансформеров, опустившихся от горя, да немногочисленных автоботов-пацифистов, что сочли своим долгом «навести порядок».
Громовержец шел прихрамывая, подволакивая правую ногу и стараясь не встречаться взглядом со встречными. Хотя маскировка, сделанная Крюком, была довольно убедительна, он был уверен, что его высокий рост и выпуклые навесные пластины, скрывавшие крылья, притягивают подозрительные взгляды прохожих. Впрочем, именно внушительный и нависающий вид позволил ему избежать нападения мародеров, всегда искавших легкой добычи.
Он знал, что в этом квартале нет камер слежения. Автоботский Совет был слишком занят борьбой с десептиконами, чтобы отвлекаться на сборище париев. Но вопреки этому знанию, сикера не покидало ощущение, будто кто-то смотрит ему в спину. Знакомое каждому воину чувство опасности, засады. Развитое миллионами лет войны.
Однако ему было тревожно не от страха перед засадой, мрачным кварталом или возможностью заблудиться на вражеской территории. На самом деле он волновался не о том, а о другом. Вернее, о КОМ-ТО другом.
Не забывая хромать на правую ногу, он вышел на улицу, освещаемую одиноким светильником, что качался на самом верху покосившейся ретрансляционной вышки и потому остался вне досягаемости местных мародеров, подавляющее большинство которых не умели летать.
Громовержец ссутулился в неудобной маскировке, обеспечивавшей ему относительную безопасность, и направился на другой конец улицы, держась в тени стен.
Наконец он подошёл к старому жилому дому с едва заметными приметами былой добротности. Запущенные стены в потёках окислов и следах лазера — от древних битв и ежедневных битв за выживание — ещё держались.
Громовержец замер у двери в неподвижности, под покровом темноты. На мгновение он пожалел, что пришел, и решил было вернуться, замести следы и навсегда забыть о существовании этого дома и того, кто был внутри.
Но это было невозможно. Девять миллионов лет он бежал своего прошлого и по опыту знал, что не сможет забыть.
Рука в громоздкой маскировке неуклюже нажала выгоревшую красную кнопку рядом с дверью.
Шли секунды. Ответа не было. Громовержец ещё раз надавил кнопку и ещё раз и ещё раз, долгие несколько минут стоя перед закрытой дверью.
В какой-то момент он потерял чувство времени. Остались только он и эта кнопка, возвещавшая о его присутствии. Он готов был нажимать ее бесконечно, даже если никогда не получит ответа. Его терпение вдруг стало безграничным.
Наконец, через несколько минут над ним зажегся тусклый свет, и сенсор просканировал его из-за двери.
- Уходите.
Громовержец вздрогнул от мертвенно-слабого голоса из интерфона над красной кнопкой. Ему показалось, эта дрожь пробрала до последней микросхемы. На миг почудилось, что земля уходит из-под ног, и он вынужден был опереться ладонью о стену, чтобы не упасть.
Голос не сказал больше ничего, но шипение домофона позволяло понять, что говоривший все еще у двери.
Громовержец потупился, погасил оптику под маской, не в силах подобрать нужные слова.
В груди вдруг стало больно. Искру переполнили эмоции, резкие и болезненные, он не помнил таких за всю свою жизнь.
- Это я... Шатун, - пробормотал он в домофон, как только нашел в себе силы заговорить. Собственный голос казался чужим, странным. Странно звучало имя, которого он не слышал почти девять миллионов лет. Настоящее имя, данное так давно. СВОЁ имя.
Шипение в домофоне прервалось. Потянулись бесконечные мучительные секунды. Громовержец стоял перед дверью, опустив голову, Искра крутилась как бешеная. Наконец дверь лязгнула, скрипнула и приоткрылась.
Громовержец поднял дрожащую руку и открыл дверь полностью. Прежде чем войти в ожидавшую его темноту, он снова поколебался. Воспоминания обрушились на него, словно сильные, хлёсткие удары. Но он знал, что отступать некуда... Не в этот раз.
Голубые оптические датчики глянули на грузного бурого механоида. Коленвал узнал вошедшего, несмотря на уродливую маскировку, скрывавшую его истинные черты. Искра чувствовала его, хотя они не виделись девять миллионов лет.
Как только за ним тяжело захлопнулась дверь, странный гость сделал резкое движение, и бурая броня упала к его ногам, открывая высокую и стройную фигуру Громовержца.
В доме было очень темно, однако трансформеры узнали друг друга. Никто из них не решался заговорить. Они просто смотрели, настраивая оптику на зрение при недостатке света. Впервые за бессчетные тысячи лет они встретились. К чему притворяться.
- Шатун, - мрачно произнес ветхий механоид.
- Отец, - отозвался Громовержец ровным, не выдающим эмоций голосом, однако его Искра снова вздрогнула, когда он услышал своё старое имя, произнесенное так холодно через столько лет.
Несмотря на темноту, десептикон мог различить отвращение на лицевой пластине своего создателя.
- Зачем ты пришел? - прямо спросил Коленвал. Он явно не хотел говорить с сикером по-родственному.
Громовержец продолжал молчать и склонил голову, глядя в пол.
Не дождавшись ответа, серо-зеленый старый робот скрылся за боковой дверью. Громовержец последовал за ним.
Соседнее помещение было освещено получше. Коленвал подошел к настенному раздатчику и нацедил пол-куба. Презрительно взглянув на энергон, бросил его сикеру, который легко поймал куб.
Громовержец огляделся, отчаянно выискивая детали, которые хранили прошлое.
- Это тот самый энергонный автомат, который я сломал в детстве? – спросил он, пытаясь смягчить свой голос.
- Да. Так зачем ты явился? – был резкий ответ Коленвала.
Синий истребитель нервно разглядывал дно энергокуба у себя в руке.
- Я в увольнении и…
- Тебе здесь не рады, - сухо оборвал его Коленвал.
Рука Громовержца дрогнула, и энергон подёрнулся мелкой розоватой рябью.
- Я подумал...
- Что, Шатун? – продолжал Коленвал, всё более раздражаясь. - Ты решил, что время загладит твой позор? Допивай энергон и убирайся отсюда!
Громовержец вновь опустил голову, не в силах смотреть на механоида, стоявшего перед ним.
- Папа... - в его голосе слышалась мольба.
- Не смей меня так называть! Больше никогда, слышишь?! – закричал Коленвал, вконец потеряв терпение.
Несколько секунд длилось холодное молчание. Слышно было только гудение ламп.
Не смея поднять голову, Громовержец еще раз попытался заговорить:
- Я изменился, - прошептал он.
- Изменился? Во имя Праймуса... о чём ты, парень? Я же вижу эти проклятые знаки на твоих крыльях! Ты по-прежнему мерзкий десептикон! В чём ты изменился?
Громовержец сердито сжал кулаки, проклиная себя за идею прийти сюда. Что он тут делает? Он верил, что нужно о стольком поговорить со своим создателем. Что, возможно, время смягчило старые язвы. Но робот, стоявший перед ним, не желал ничего слушать. В нём не осталось ничего от того Коленвала, которого он помнил.
- Я слышал, ты стал одним из лучших авиаторов Мегатрона. Воздушная элита! Какая честь для твоего создателя! А скажи-ка, твой славный вождь знает, что ты был создан автоботом? Ведь тебе нечего стыдиться! Так?!
Громовержец скорчился, будто от боли. Он хотел уйти, но знал, что не сможет. Его прошлое, его корни, его самые счастливые воспоминания — всё, что связывало его с началом его жизни было здесь, в этих стенах, в этих руках.
- Скольких автоботов ты убил, Шатун? Каков твой славный счёт? Здесь ты можешь гордиться известностью! Да, да, и не смотри на меня так... В Аяконе имя Громовержца покрыто позором!
- Хватит, - спокойно и твердо произнес сикер.
- Иначе что? Что, десептохлам, пришел убить меня, как великое множество себе подобных?
Громовержец поставил энергокуб на стол с такой силой, что едва не разбил его.
- Я пришел не для того, чтобы выслушивать оскорбления!
Черты Коленвала исказила ненависть.
- Так зачем же ты здесь? Ждешь, когда любящий создатель обнимет блудного отпрыска? – старый робот безумно расхохотался. – Иди сюда и приклони голову мне на плечо, СЫН! Как знать, вдруг на этот раз ты не вонзишь мне лом в спину!
Лицо Громовержца оставалось серьезным. Он бессильно разглядывал собственные кулаки.
- Вижу, ты совсем закрыл Искру прощению. Большой ошибкой было прийти сюда, - сказал он тихо, будто сам себе.
- Наконец-то мы пришли к единому мнению! Убирайся, убирайся сейчас же! Мой сын Шатун давно умер! А ты всего лишь убийца, предатель своего народа, наёмник! Ты так стыдишься своего истинного происхождения, что отказался от данного создателем имени! Вон и не возвращайся никогда, проклятый десептишлак!..
Коленвал не смог договорить. Его корпус содрогнулся в ужасной конвульсии и начал падать вперед. Одним быстрым инстинктивным движением, Громовержец подскочил к нему и подхватил на руки, прежде чем тот ударился об пол. Истребитель приготовился к бурным попыткам оттолкнуть, но трансформер в его руках не шевелился. Его оптика не горела.
На старом сером корпусе блеснуло что-то красное. Это была древняя эмблема автоботов, когда-то яркая. Она ласково прошуршала по груди Громовержца, когда он крепче прижал корпус своего создателя в объятии, по которому так истосковался.
Глава 3Глава 3
Коленвал ускорил шаг, стараясь не упустить из виду синий силуэт, мелькавший в дверном проеме. Оглушительный хлопок, донесшийся из заправочной, заставил его перейти на бег.
Когда он наконец добрался до двери, то застал маленькое стихийное бедствие. Недавно приобретенный энергораздатчик был сорван со стены и превратился в каску, слишком большую для маленького сине-серого механоида. Который примерял её, сидя на полу. Картина была довольно забавная, признался себе старший зеленовато-серый автобот.
- Шатун, - мягко сказал Коленвал, едва не вляпавшись в лужицу энергона, который вытекал из сломанного аппарата, - сколько раз я тебе говорил: перестань безобразничать. Ну что ты носишься как бешеная искра. Ты знаешь, сколько стоит починка такого аппарата?
Недавно собранный трансформер совсем спрятал лицо под «каской» и отвернулся к стене. Подняв неуверенную руку, попытался наощупь вложить её в большую ладонь, которую протянет ему создатель.
Коленвал улыбнулся, покачал головой и взял своё создание за руку. Оно появилось онлайн всего несколько циклов назад, но уже научилось создавать проблемы.
- Я хотел полетать, - буркнул Шатун из-под «шлема», стараясь побороть стыд. Его голос прозвучал искажённо, немного фальшиво и ломко, — впрочем, как у любого маленького кибертронца в самом начале настройки и поиска своей тональности.
- Ты наземный трансформер, Шатун. Ты не можешь летать.
Маленький синий робот высунулся из-под нахлобученного раздатчика и прилип взглядом к электронному плакату на стене.
- А они могут, - сказал он, показывая пальцем на изображение трёх ярких истребителей в боевом построении на фоне тёмного кибертронского неба.
- Они сикеры... Воздушная элита славной армии Кибертрона.
- Хочу как они! - не унимался Шатун, расширив блестящую оптику.
Коленвал вздохнул.
- Ты не был создан сикером, сын. Это не для таких, как мы...
Взрослый автобот оборвал себя на полуслове, заметив, как погрустнело лицо его создания. Быстро сняв погнутый раздатчик, он ласково потрепал сына по голове.
- Не унывай, Шатунок. Тебе не нужны крылья, чтобы летать.
Шатун улыбнулся: голос создателя рассеял его печаль. Маленькие аудиодатчики ловили всё сказанное Коленвалом, и для неопытного юного трансформера слова создателя звучали как глас мудрости. Высокая, мощная фигура отца олицетворяла всю истину мира.
Коленвал начал шуточный кулачный бой, и Шатун залился смехом, отбиваясь.
Громовержец опустил поднос на стол рядом с платформой для подзарядки и сел на старый стул, который принес из заправочной комнаты. Не найдя в доме ни одной чистой тряпки, достал собственную — ту, которой обычно чистил оружие. Окунув металлоткань в сосуд с синеватой жидкостью и аккуратно отжав, хмуро и осторожно начал протирать неподвижный корпус своего создателя.
Коленвал был одним из самых старых трансформеров на Кибертроне. Для робота ход времени не имеет особого значения, но его можно было назвать стариком. Он довел себя до совершенно неисправного состояния.
Краска на некогда сиявшем корпусе потускнела. Корпус уже не отливал зелёноватым цветом, как раньше: почти всё поглотил монотонно серый. Окислы охватили почти все шарниры, особенно суставы рук и ног. На груди было множество небольших вмятин, которые никто не пытался выправить. Даже его альтернативный режим уже было трудно определить.
Громовержец вглядывался в искажённое лицо, печальную картину обветшания, и его охватила боль. Неизвестно, сможет ли создатель трансформироваться снова. Очевидно, Коленвал утратил вечную молодость, присущую всем кибертронцам (если им везло во время войны).
Громовержец открыл грудной отсек своего создателя и ужаснулся. Большая часть микросхем Коленвала уже не функционировала. Они все были в окалине, и их явно никто никогда не заменял. Энергон и смазка еле текли по беспорядочно спутавшимся шлангам и накопителям, окружавшим искру жизни робота.
Не пытаясь согнать с лица негодование, десептикон принялся аккуратно счищать отложения кристаллизованного энергона со схем Коленвала. При этом вновь подключил некоторые основные системы и начал удалять те, что вышли из строя окончательно.
Громовержец не был медиком, но достаточно разбирался в механической анатомии, чтобы провести не слишком сложный срочный ремонт. Он умел это делать, как любой десептикон. На войне, солдат ДОЛЖЕН уметь себя починить. Требовать медпомощи могли лишь высшие чины и те, кто был очень тяжело ранен.
Шли долгие минуты, а Громовержец всё хлопотал над своим создателем. В доме слышалось лишь тихое гудение старой проводки. Впрочем, сикер был скорее рад тишине.
Коленвал понемногу приходил в себя. Но прежде чем его зрение немного прояснилось, первым пришло смутно знакомое ощущение. Чувство, которого он так давно не испытывал... Ласковое прикосновение сильной, но нежной руки.
Оптика старого трансформера активировалась и сфокусировалась на фигуре того, кто сидел рядом с ним. Коленвал слабо пошевелился, и это не ускользнуло от внимания нечаянного лекаря.
- Не трогай меня, - тихо проворчал автобот. Его голос дрожал от ненависти и слабости одновременно. Он поднял руку, пытаясь оттолкнуть Громовержца.
Сикер легко перехватил манипулятор своего создателя. Коленвал вздрогнул от прикосновения этих пальцев вокруг своего запястья.
- Какой срам, - расстроенно произнес Громовержец, пропуская мимо сенсоров слова своего создателя. - Как ты дошел до такого состояния? Большую часть твоих систем надо было заменить тысячи лет назад! Это чудо, что ты еще функционируешь.
Коленвал презрительно скривился и рывком стряхнул руку своего творения.
- Не твое дело. Это мой корпус, и я волен делать с ним все, что захочу, - отрезал он.
Однако упрямое объяснение, а верней, отсутствие объяснения, на Громовержца впечатления не произвело.
- Как вижу, ты не делал с ним ничего.
- Замолчи и убирайся отсюда. Оставь меня в покое или я вызову Стражу. Ты знаешь, сколько стоит твоя голова?
Громовержец продолжил чинить то, что ещё можно было починить, не подавая вида, что слышал язвительные слова. Любые попытки автобота сопротивляться помощи легко пресекались. Наконец Коленвал сдался и замер на платформе, мрачно глядя в потолок.
Закончив срочный ремонт, Громовержец сложил на подносе использованные инструменты.
- Я почистил область вокруг центрального процессора и заново подсоединил конденсаторы. Однако тебе нужно заменить 55,7 процента твоих микросхем, если хочешь профункционировать другой миллион лет, - глухо сообщил Громовержец.
Коленвал собрал все силы и с удивительной для его состояния быстротой захлопнул свой грудной отсек.
- Кажется, я велел тебе убираться, - холодно произнес он, всё еще глядя в потолок.
Громовержец скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
- Ты не в том состоянии, чтобы оставить тебя одного.
Коленвал презрительно фыркнул на эту попытку проявить участие.
- Такие приступы случались и раньше. Никаких особых последствий из-за них у меня никогда не было. УХОДИ!
- Если не хочешь показаться медику, я мог бы заменить твои внутренние схемы и...
- Шарк побери, парень! У тебя аудио барахлят? Твоя помощь НЕ требуется! Того менее приветствуется!! Иди прочь! – взорвался застарелым гневом Коленвал. Его оптика побледнела от ярости.
Громовержец поставил локти на колени и принялся разглядывать тряпку, которой чистил внутренние системы своего создателя. Подавленно обронил:
- Ты меня не послушаешь, верно?
- Конечно не послушаю! Я зря открыл дверь! Надо было оставить тебя на пороге, позвать стражников и посмотреть, как тебя арестуют, десептикон.
Громовержец нахмурился, продолжая рассматривать металлоткань.
- Ты смог бы?
- А почему бы и нет? В конце концов, это ты принес в дом измену, сын, - в голосе Коленвала звучала ядовитая ирония. Но теперь он тоже отвёл взгляд.
Громовержец покачал головой. Скривил губы в грустной улыбке.
- Вижу, в твоих программах нет оператора «второй шанс».
- Таким как ты — нет, - ответил Коленвал с глубоким отвращением, не сводя оптики с фиолетовых эмблем на крыльях сикера.
- Таким, как я? – переспросил Громовержец, сжимая кулаки, и поднял загоревшийся злостью взгляд на своего создателя. – Я такой же, как ты! Моя Искра создана из твоей с помощью Сигма-компьютера...
- Я не из предателей! А ты — убийца... чудовище!
Громовержец резко встал, задев крылом край стола. Поднос с инструментами с грохотом упал на пол, к ногам разозлённого десептикона.
- Я не чудовище, я твой сын! - закричал он. Его лицевые пластины в один миг трансформировались в маску гнева.
Коленвал отодвинулся к стене, приоткрыв рот. Он был удивлен, напуган и не смог ничего ответить. Молодой Шатун всегда был темпераментным, но этот высокий грозный незнакомец с яростно сверкающей алой оптикой, с узкими и смертоносными винтовками на плечах, был само зло.
Несколько секунд прошло в натянутой тишине. Затем Громовержец отвернулся, присел и стал собирать в поднос инструменты, раскатившиеся по всему полу.
Коленвал вздрогнул и беззвучно вздохнул, глядя на мощную, широкую спину своего сына, из которой вздымались два огромных крыла. Немногое осталось от того тела, которое собрал он сам.
Шатун явно изменился. Он стал таким взрослым, таким уверенным в себе, совсем сформированным. Его голос гремел, как гром, как имя, которым он теперь себя называл, гулко и грозно. Его движения стали сильными и ловкими. Теперь он проявлял очень серьёзный, суровый нрав и совсем не походил на того нервного, непоседливого юного трансформера, которым был когда-то. Война имеет беспощадное обыкновение так влиять… она меняет личность трансформера, делает его жёстким, холодным отражением своих ужасов, заставляет резко взрослеть и этим стирает всякий след наивности.
Бунтарь, которого Коленвал так любил, стал настоящим воином.
Коленвал вошел в небольшую комнату и уселся в кресле, которое указала ему красная фем-трансформер. Комната была тесной: стол посреди неё и два кресла перед ним едва вместились. На столе вокруг большого устаревшего компьютера в беспорядке валялись неровные кипы датападов. Из единственного окошка виднелась стена.
- Сожалею, что вызвала вас без должного предуведомления, Коленвал, - извинилась трансформесса монотонным голосом.
- Не беспокойтесь, Лемма. Вы говорили, что это важно.
Та вздохнула.
- Да, важно. Я давно хотела с вами переговорить. Шатун становится все более... неуправляемым... и персонал академии, включая меня, очень озабочен.
Коленвал кусал губы. Он не ожидал, что разговор сразу зайдёт о деле. Думал, что начнётся с формально-вежливой беседы, и он успеет внутренне собраться и приготовиться к тому, что будет. Он знал, что что-то будет.
- Во-первых, прогулы, - продолжила Лемма, открывая на компьютере электронный журнал. - Он очень редко появляется в Академии. Его успеваемость очень низка именно по этой причине. Вы не знаете, куда он ходит по утрам?
Коленвал отрицательно помотал головой.
- А его поведение — просто беда. Мне пришлось временно исключать его семь раз. СЕМЬ! Должна предупредить: следующий раз будет последним. Мы больше не потерпим подобного буйного поведения.
Оптика Коленвала пригасла в печали. Впрочем, он не был удивлён. Шатун в последнее время стал настоящим забиякой.
- Наши специалисты обследовали его. В его логических цепях нарушений нет. У него достаточно высокий интеллект, самый высокий в классе. Но он отказывается от социальных взаимодействий, кроме самых элементарных. Также он крайне негативно воспринимает закрытые пространства... – продолжила Лемма.
Коленвал промолчал. Он знал, что однажды настанет такой день, но всё равно это застало его врасплох. То ли из-за плотного рабочего графика, то ли по своей неопытности в воспитании огоньков… просто не получалось контролировать свое создание. Но всё равно он очень верил в него...
- Вы не думали о военном образовании? - Лемма говорила уверенно и напористо, будто обдумала всё заранее.
Коленвал с недоверчивым изумлением глянул на красную фемму перед собой.
- Шатун был создан как рабочий. Таких, как мы, обычно не берут в военные академии, - ответил он, склонив голову.
- Почему же? Всегда бывали исключения, и Шатун может стать одним из них. Он был лучшим атлетом из всех наших учеников за последние три миллиона лет, пока не забросил занятия. Думаю, для министерства обороны это будет весомым аргументом.
Коленвал нахмурился и скрестил руки на груди. Военное образование... В конце концов, не этого ли всегда хотел Шатун?
Глава 4Глава 4
Громовержец поднёс куб к губам Коленвала. Тот раздражённо отвернулся. Попытка проявить заботу о создателе была с презрением отвергнута.
- Тебе нужно это выпить. Твой уровень энергии критически низок. Когда ты в последний раз нормально заправлялся? - призвав всё свое терпение, сикер сумел удержаться и не влить живительное горючее силой.
- Я не приму ничего из твоих рук, - упрямо произнес старый автобот.
Громовержец вздохнул и поставил энергокуб на стол рядом с платформой для подзарядки, на которой по-прежнему лежал Коленвал.
- Ну хорошо… Оставлю его здесь. Тут, на столе. На случай, если передумаешь.
Коленвал не пошевелился. Его оптика была по‑прежнему сфокусирована на потолке. Громовержец скрестил руки и постарался поудобнее устроиться на стуле. Поставив локти на колени и подперев кулаком подбородок, он просидел так несколько тягостных минут, физически ощущая повисшее в воздухе напряжение.
- Ты мне так и не ответил… зачем явился, - произнёс Коленвал бесцветным голосом, не отрывая взгляд от потолка. Сил злиться вдруг не осталось, и раздражение куда-то улетучилось. Громовержец поднял голову.
- Хотел тебя увидеть... Узнать, как ты.
Коленвал усмехнулся, услышав ответ. Такой серьёзный... Но какова ирония!
- Ты дал знать о себе впервые за девять миллионов лет. Я думал, ты вряд ли помнишь меня.
- Я не мог раньше... В условиях войны... это было невозможно. К тому же я провел четыре миллиона лет на планете Земля в состоянии дезактивации. Но я... я никогда не забывал о тебе, отец.
- Прекрати называть меня так! – вспылил Коленвал.
Громовержец опустил голову.
- Ты мой создатель, а я — твоё создание. Этого ничем не изменишь.
- К несчастью... Я проклинаю день, когда ты начал функционировать.
Громовержец не поднимал головы. Он не мог винить Коленвала, прекрасно понимая его чувства. Но от понимания легче не делалось. Всё равно саднило.
«Я проклинаю день, когда ты начал функционировать».
Эти слова резанули, ранили глубоко и сильно — тысячей хромированных игл. Слишком сильно.
Снова потянулось молчание. Шли часы.
Коленвал, совершенно опустошенный последним приступом и бурей эмоций, захлестнувших его по неожиданном возвращении единственного создания, наконец отключил оптику и ушёл в глубокую перезагрузку.
Громовержец смотрел, как его создатель впадает в благодетельное забытье. Отклонился на стуле, упираясь всей спиной, и застыл в этой позе — словно страж, стерегущий самое дорогое сокровище.
Шатун остановился под входной аркой дома.
Вместо приветствия, Коленвал бросил ему металлический кубик. Сине-серый робот с лёгкостью поймал его.
- Шустро, Шатунок! - воскликнул взрослый автобот, улыбаясь.
- Привет, пап, - отозвался Шатун, с весёлым удивлением разглядывая головоломку, с которой столько возился в раннем детстве. Разве она была такой крохотной?
- Ну? Что же ты стоишь?! Иди обними своего создателя.
Шатун отбросил блестящую штуковинку и крепко обнял Коленвала, оторвав того от пола. Зеленовато-серый трансформер рассмеялся:
- Ох... Тише, парень, ты мне все рёбра жёсткости переломаешь!
- Прости, пап, - пробормотал Шатун, ставя отца обратно на пол.
Коленвал восхищённо улыбнулся.
- Ты стал таким сильным! Просто поразительно.
Шатун пожал плечами.
- Это из-за тренировок в Академии... физподготовка на первом месте.
- Забудь ненадолго о своей Академии и выпей со мной. Мне кажется, я тысячу лет тебя не видел! – весело продолжал Коленвал.
Шатун сверкнул быстрой застенчивой улыбкой и вошёл за создателем в дом. Коленвал сел на широкую изогнутую платформу перед большим настенным экраном. Шатун уселся рядом.
Молодой курсант огляделся, и и его охватило тёплое домашнее чувство.
- Хорошо дома... Я скучал.
Коленвал взял один из двух энергокубов на столе перед ними и с гордостью улыбнулся, глядя на сына. В какого высокого и ладного трансформера он превратился. Сильный, видный. Куда только делся маленький бунтарь, вечно попадавший в переделки. Всё-таки военное образование пошло ему на пользу.
Старший автобот отпил энергона и поставил свой куб на стол. Построжел лицом.
- Шатун, в твоей жизни наступает новый этап. Ты уже не ребёнок. Нам нужно поговорить.
Юный трансформер немного удивился неожиданно серьёзному тону создателя. Он выпрямился, взял второй энергокуб и сделал вид, что внимательно рассматривает лиловатую жидкость.
- Скоро ты получишь базовое образование, и тебе пора определить, каким трансформером ты хочешь стать, - торжественно продолжил Коленвал.
- А, ты об этом, - ответил Шатун, глядя в энергокуб, однако даже не пытаясь отпить. Он не привык к высокозаряженному, да наверное, и не будет привыкать.
- На заводе есть вакансии. С твоей подготовкой ты сможешь легко туда устроиться.
Шатун не отвечал. Как только его аудиодатчики зафиксировали слово «завод», он не смог сдержать лёгкой гримасы отвращения. Продолжая разглядывать куб, Шатун принялся покачивать его из стороны в сторону.
- Начался цикл приёма на работу. Хочешь, отнесу твоё резюме в Главное Управление? – бодро предложил Коленвал.
Шатун раскачивал энергокуб ещё несколько секунд и наконец с силой поставил на стол. Потом поднял голову, взглянул решительно-яркой оптикой на своего создателя и твёрдо произнёс:
- Я не хочу быть рабочим, папа.
Коленвал пришёл в замешательство. Ему показалось, что он ослышался.
Шатун всё так же серьёзно говорил дальше:
- Я хочу продолжить военную карьеру.
- О чём ты, малыш? Ты был создан как рабочий робот, а не военный.
Молодой синий механоид сжал кулаки и уставился на них, нахмурясь. Он вдруг растерял слова, которыми хотел выразить то, о чём так долго думал.
- Я лучший курсант нашей роты. Мои наставники считают, что у меня высокие шансы выслужиться. Возможно... Возможно, я даже стану Сикером...
- Сикером! – повторил Коленвал. – Каждый солдат мечтает стать сикером! Но становится им только каждый стотысячный из миллионов служащих в армии... кроме того, только созданные военными считаются годными для такой службы. К тому же, ты не летун...
Шатун вскочил на ноги. Он уже не мог усидеть на месте.
- Меня могут переделать! Если я заслужу...
- Брось эти мечты, Шатун! Будь реалистом! Ты не был создан воином. У тебя может быть большое будущее на заводе. Не отказывайся от него!
Шатун мрачно глянул на создателя. Когда он заговорил снова, его голос зазвучал будто чужой.
- Я не хочу провести вечность на заводе как ещё один винтик, как ты не понимаешь? Я всегда знал: моя судьба — быть солдатом.
Лицо Коленвала потемнело от огорчения.
- Как винтик на фабрике? Как твой создатель...
- Я не то хотел сказать!
- Не надо, я понял и так. Я всегда подозревал, что ты стыдишься меня, но...
- Я не стыжусь тебя, отец! – выпалил Шатун. От собственного голоса загудело в аудио, и он тут же сбавил громкость и постарался говорить спокойнее. – Просто... просто не хочу жить той жизнью, которую за меня определили с самого момента создания. В армии я смогу достичь большего, стать кем-то, кем я... кем ты мог бы гордиться.
- Понимаю. А если ты останешься здесь, то станешь таким, как я, - в голосе Коленвала звучала горечь.
- Отец...
Коленвал встал и повернулся к молодому роботу спиной.
- Тебе ещё рано решать окончательно. Надеюсь, ты передумаешь, - произнёс он серьёзно, направляясь в заправочную.
Шатун вздохнул.
- Я уже решил.
Коленвал услышал удаляющиеся шаги и обернулся. Шатун шёл к входной двери.
- Но... ты что? Куда ты? – спросил зелёный механоид, не веря своей оптике.
Шатун смотрел на дверь, не смея встретиться взглядом с отцом.
- Я должен явиться в штаб сектора Гамма-75 до конца этого цикла. Я не могу остаться, - тихо проговорив это, он исчез среди уличных огней.
Коленвал замер, где стоял. Разлука, потеря, зияние... в пустом проёме двери.
Старые оптические датчики Коленвала вновь включились, навелись на резкость и снова обвели помещение, в котором он провёл последние девять миллионов лет. Его взгляд задержался на пустом стуле рядом с зарядной платформой, и тут же Искру ожгла едкая смесь разочарования и облегчения.
На мгновение он усомнился в собственном рассудке, спрашивая себя, а не сон ли это был, прекрасный, но жестокий мираж, реакция разума на долгое одиночество.
Однако... поднос на столе... резкое облегчение в старых схемах, и главное, память о ласковом прикосновении, которое может дать только созданное из собственной Искры, — всё это было, было реально, и вывело его из краткого смутного зазора между фантазией и реальностью.
Шатун, его Шатун, был здесь.
За последние девять миллионов лет не было ни одного цикла, когда Коленвал не думал бы о своём сыне, который так давно оставил его. Не мечтал бы, чтобы произошедшее оказалось всего лишь кошмарным сном.
Но одиночество и печаль всё вели свою унылую мелодию, болезненным эхом заполняя всю пустоту, которая окружала его постоянно, с того дня.
А теперь старые раны открылись вновь — раны, которые так и не закрылись полностью. На этот раз Шатун ушёл навсегда, ушёл, чтобы вернуться к своей бесчестной жизни, чтобы продолжать постыдную войну против собственной расы.
И вдруг, всё еще размышляя над этим, Коленвал явственно расслышал натужное шипение механизма главной двери. Её открыли и закрыли, вырвав старого робота из плена раздумий.
Радость, гнев... Их борьба возобновилась.
Несколько минут в доме Коленвала были слышны лишь металлические шорохи и позвякиванье — звуки, привычные в домашнем быту кибертронцев, особенно довоенном.
Наконец Громовержец появился на пороге комнаты, неся в руках куб с ярко-фиолетовым энергоном. Коленвал не видел такого тысячи лет.
Сикер улыбнулся, увидев, что его создатель не спит.
- Выглядишь уже лучше, - сказал он.
Коленвал нахмурился.
- Где ты был?
- Выходил ненадолго... достать энергона и ещё кое-чего для тебя.
Коленвал не скрывал раздражения.
- Не твоё дело решать, что мне нужно. А от тебя мне уж точно не нужно ничего, особенно если ты это украл.
Лицо Громовержца посуровело.
- Украл? Я не крал ничего!– воскликнул он, оскорблённый унизительным обвинением.
Старый робот презрительно сдвинул лицевые пластины и холодно поинтересовался:
- Ты что, в самом деле заплатил за что-то? Это не похоже на таких, как ты. Вы все воры.
- Ты многого не знаешь о таких, как я, – отрезал Громовержец с той же холодностью и поставил энергокуб на стол, придвинув к подносу с инструментами.
Коленвал бросил беглый взгляд на энергон: яркий, чистый цвет указывал на высокое качество.
- Первосортный энергон, хм? И не ворованный, говоришь... Вижу, лучшим наёмникам у Мегатрона неплохо платят.
Громовержец сел на стул у стены напротив — не слишком близко, — и постарался не обращать внимания на слова своего создателя, который словно пытался оборвать все его последние связи с этим домом. Устало скрестив руки на груди, он начал изучать трещину в стене, потом пятна на потолке — всё вокруг, лишь бы не встретиться взглядом.
Наконец Коленвал решился взять энергокуб, позабыв на время про гордость и отвращение. Поколебавшись, он всё же послушался своих давно недополучавших топлива систем.
Десептикон подождал, пока его создатель допьёт, и осторожно заговорил:
- Я купил для тебя полный набор микросхем — на случай, если ты передумаешь...
- Нет, не передумаю, - был жёсткий отказ.
Громовержец понимающе покачал головой.
- Упрямство — наша семейная черта. Верно, отец? - проговорил он с мягкостью, удивительной для его низкого, сильного голоса.
Коленвал резко поставил на стол пустой куб.
- Я же сказал тебе: не смей меня так называть!
- Как же мне тебя называть? - спросил сикер с подавленным любопытством.
Коленвал промолчал. Вместо ответа он принялся разглядывать куб, переливы на пустых стенках. И решил заговорить о другом.
- Да... как ты умудрился выйти на улицу и остаться неузнанным? Конечно, это трущобы, окраина... но всё равно... это Аякон — небезопасное место для таких, как ты, - когда старый трансформер договорил, его голос был уже не столь резок.
Громовержец неожиданно почувствовал странное облегчение: впервые с момента их встречи в голосе создателя не прозвучало ни ненависти, ни злобы при упоминании «таких, как он». И тихо ответил:
- У меня есть маскировка.
Оптика Коленвала расширилась чуть насмешливо.
- А, конечно. Та куча лома, которую ты на себя нацепил... На твоем месте я бы не чувствовал себя в безопасности. Это опасная зона.
- Я знаю, что десептиконы здесь редкость, но мне удалось не привлечь внимания.
«Десептиконы». Коленвал нахмурился, услышав это слово. Он не мог слышать это проклятое слово из уст того, кто был когда-то его радостью и гордостью.
Шатун прислонил свою лазерную винтовку к ноге и опёрся спиной об огромную металлическую стену.
Последняя смена в цикле была спокойной, как всегда. Генеральный штаб кибертронской армии находился в одном из самых сонных секторов Аякона, и во время дежурства молодому курсанту оставалось только с завистью глядеть на звезды. Жажда покорить небеса полностью поглотила его.
Звук шагов прервал его мечтания. Шатун быстро схватил винтовку и вытянулся по стойке «смирно». Шаги раздались совсем близко.
- Привет, парень, - произнёс глубокий, низкий голос.
- Сэр! - Шатун чётко приветствовал старшего по званию, ударив себя в грудь правой рукой, как велел устав.
Высокий красный трансформер прислонился к стене. Полюбовавшись немного прекрасным кибертронским небом, он произнёс:
- Вольно, солдат. Цикл прошёл спокойно, как всегда, не так ли? – сказал он.
- Так точно, сэр. Как всегда, – с готовностью ответил Шатун. Впрочем, ему не удалось скрыть свое недовольство.
Офицер улыбнулся.
- Похоже, тебя это не радует. Мечтаешь о случае проявить себя в деле, а, молодёжь? Скажем, в случае атаки?
Шатун пожал плечами.
- Атаки? Откуда? На Кибертроне такого никогда не случится.
- Слава Праймусу, это так! Спасибо нашему Верховному Совету, мы за мир.
Шатун не отозвался: он снова вглядывался в небо, мечтая о свободе.
- Я слышал на днях о твоей ссоре с Охотником, - продолжал офицер.
Шатун удивленно посмотрел на него:
- Ссоре? Я бы так не сказал, сэр... Ничего особенного не было, правда.
- А я слышал другое.
Шатун нервно сжал винтовку. На миг он испугался, что выронит её.
- Сэр, могу я спросить, что же Вы слышали?
- Кажется, ты слишком сурово обошелся с теми спекулянтами энергоном.
- Но сэр, они же воры!
- Не они первые, не они последние. Спокойно, Шатун. Самообладание — признак зрелости. Не забывай об этом.
Шатун пристыженно опустил голову.
- Да, сэр.
Он знал, о чем говорит офицер, и прекрасно всё понял. Но полностью принять не мог. Во всём этом было что-то очень неправильное. Ужасная недостача значения, смысла во всём, что его окружало.
Шатун мечтал о лучшей жизни, о том, чтобы выделиться среди прочих «шестерёнок» (так он называл про себя своих собратьев-кибертронцев). Но всё, что он пока нашёл – размеренная рутина, в которую он был погружён — похоже, не сильно отличалось от жизни рабочего, к которой его готовил создатель и которую он так упорно пытался трансформировать. Рабочий, пехотинец... Пешка есть пешка.
Голос командира вновь прервал раздумья Шатуна.
- Кстати, парень...
- Сэр?
- Доложи в начале первой смены генералу Октану.
Шатун вопросительно посмотрел на него.
- Тебя переводят в сикеры. Ты должен срочно приступить к тренировкам. Разумеется, после соответствующей перестройки твоего корпуса, - продолжал красный робот, пошевелив плечами, пытаясь изобразить крылья.
Винтовка выскользнула из рук Шатуна и с лязгом упала на металлическую мостовую. Командир с едва сдерживаемой улыбкой наблюдал, как по лицу молодого курсанта расплывается выражение изумления и полнейшего замешательства.
- С-сэр... - пробормотал наконец Шатун.
Большой трансформер ободряюще похлопал его по плечу.
- Больше не называй меня «сэром», парень. Станешь сикером — будешь так обращаться только к верховному командованию.
Офицер был доволен реакцией своего юного протеже. Он верил, что тот добьётся многого, несмотря на горячий, порой даже буйный нрав. В этой молодой Искре было много силы. Силы и упорства. Офицер был уверен, что однажды, когда Шатун достигнет зрелости, он станет могучим и славным сикером, достойным защитником Кибертрона.
Авторское примечание к главе: Когда приходит зрелость характера, личности? С возрастом, с опытом, ростом интеллекта, в превратностях войны или круговерти амбиций? В авторитарном обществе, индивидуальность — грех всех разумных существ. Будь они из металла или плоти.
Оригинальное название: Lluvia púrpura
Автор: Taipan Kiryu
Перевод с испанского: [L]astrotrain1988[/L]
Разрешение на перевод: получено
Вычитка вольная: [L]Skeinweaver[/L]
Вселенная: G1
Рейтинг: R
Персонажи: Громовержец, Деформер
Жанр: драма, приключения
Краткое содержание: Громовержец всматривается в тени прошлого в поисках утраченного сокровища и не подозревает, что вопрос всей жизни может решиться в один миг.
Примечание переводчика: данный текст является переводом испаноязычной (оригинальной) версии фанфика “Lluvia púrpura” (автор Taipan Kiryu). Имена канонических персонажей переведены в соответствии с традицией G1, поскольку оригинал предполагает смысловое понимание имени Thundercracker (Громовержец), к тому же русскоязычные фанаты не всегда владеют английским языком.
Глава 1
«Фиолетовый дождь»
***
Громовержец перечёл сообщение, пришедшее пару минут назад на его персональный компьютер. Оно было адресовано лично ему, но было написано в бесстрастной, обезличенной манере. Определённо Барханом.
Но не холодный протокольный тон, присущий официальным извещениям десептиконского связиста, беспокоил Громовержца. А то, что он совершенно не мог вникнуть в слова, различить смысл за сотнями кибертронских иероглифов, которые его процессор в данный момент просто отказывался последовательно обработать.
Эти нарушения внимания не были для него обычны, однако стали случаться с ним всё чаще с тех пор, как он попал на Землю. Чаще всего он списывал это на нестабильную температуру планеты, или на то, что выше его сил проводить столько времени так далеко от неба, сколько приходилось сидеть взаперти на подводной базе.
Громовержец не отрывал оптику от экрана, однако мысленно витал далеко от полученного сообщения. Его тёмно-серые пальцы крепко сжимали ручки кресла. Экран монитора горел ярким пятном в полутемном отсеке, отбрасывая отсвет на серьёзное лицо сикера. Остальное помещение тонуло в тенях.
Вдруг привычный полумрак разорвала резкая фиолетовая вспышка, осветившая Громовержца сбоку в тот же момент, когда у самого его кресла возникла высокая стройная фигура. Подобное явление могло оказаться потрясением для любого другого трансформера, но сине-серый сикер видел телепортацию тысячи раз и уже привык.
Деформер частенько телепортировался в личный отсек Громовержца, без спроса и в любое время. Синему истребителю не нравилось, когда кто-нибудь нарушал его одиночество (привычное и желанное для него состояние), но за миллионы лет пребывания любимой мишенью Деформерской дружбы усвоил, что втолковывать чёрно-фиолетовому, что такое «личное пространство», бесполезно. И так Деформер, обладавший уникальной способностью к телепортации и совершенно одиночества не переносивший, стал частым гостем в его отсеке.
- Эй, Гром! Шарки, почему такая темень? Свет на полную! — крикнул чёрно-фиолетовый истребитель, роняя датапад другу на колени.
Громовержец вздохнул и глянул на подкинутый датапад без особого интереса. Начал фокусироваться на тексте в окошке переносного устройства — текст оказался тем же самым, что он только что получил — и, не удержавшись, схлопнул оптику от прибавки освещения.
- Деф, я тоже получил это сообщение. Я как раз его читал.
- Нас командируют! – отозвался Деформер, падая на платформу. - Соображаешь? Гульнём!
Синий сикер отложил датапад в сторону и выключил монитор своего компьютера. И просто сказал:
- Мы будем на задании.
- Только вначале, - Деформер состроил пренебрежительную мину. - Ты что, не дочитал сообщение Бархана? У нас будет целых три цикла на отдых после доставки груза. Три свободных цикла, Гром!
- Всё равно не стоит радоваться раньше времени, Деф. Это самая крупная партия энергона, что мы отправляли на Кибертрон за все эти годы.
Деформер улыбнулся и уставился в потолок, заложив руки за голову.
- Да... и его доверили НАМ, - он словно разговаривал сам с собой.
Громовержец развернул своё кресло и посмотрел на брата по крылу.
- Прямым приказом Мегатрона. Похоже, в последнее время он очень нами доволен.
- Логично, Гром. Мы же добились успеха в семидесяти трех процентах случаев наших недавних вылетов за энергией. А как мы уделали этих мерзких аэроботов? И эти жалкие куски металлолома еще называют себя летающими трансформерами!
Громовержец медленно кивнул. Он втайне завидовал тому беззаботному веселью, что постоянно переполняло Деформера. Что бы ни случилось, черно-фиолетовый истребитель всегда умел расслабиться. Казалось, ему всё нипочём.
- Еще два цикла, и мы выберемся из этой дыры, - продолжал Деформер. Его оптика восторженно светилась, а на лицевой пластине появилась широкая улыбка.
Громовержцу хотелось бы разделять его энтузиазм.
***
Жизнь на глубине восемнадцати тысяч футов под водой имела свои преимущества. Вероятность встречи с человеческими существами была практически сведена на нет, и любую попытку автоботского вторжения можно было легко засечь на расстоянии сотен миль. Кроме того, жизнь в глубинах моря позволяла избегать назойливых земных шумов и, хотя морская фауна вокруг базы десептиконов была богатой, спокойствие на дне Атлантического океана никогда не нарушалось.
Однако для летающего трансформера, особенно для сикера, все было иначе.
Этой ночью Громовержец не спал. Но не потому, что его тянуло в небо. Его постоянно мучила одна-единственная мысль, от которой он уже несколько часов ворочался на платформе для подзарядки.
Осознав, что отдохнуть не удастся, сикер подал мысленную команду включить освещение на пятнадцать процентов. На его сине-сером корпусе заиграли легкие тени.
Деформер был прав. Громовержец почему-то не любил яркий свет. Гораздо лучше он чувствовал себя в темноте.
Десептикон потер лицевую пластину манипуляторами и встал. Он страдал клаустрофобией, как и все остальные сикеры, и находиться в замкнутом пространстве долгое время было для него невыносимо. Но растущее чувство нехватки воздуха, охватившее его этой ночью, не имело ничего общего с нелюбовью к тесным помещениям.
Инстинктивно, даже не осознавая этого, он открыл дверь отсека и вышел, направляясь к пусковой башне базы десептиконов.
Ему срочно надо было взлететь.
***
Пролетав всю ночь, Громовержец вернулся на затонувшую «Немезиду» на самом рассвете, за пару часов до начала своего дежурства, последнего перед завтрашней отправкой на Кибертрон.
Не заходя к себе, он прошагал по широкому коридору мимо командного центра к внушительной двойной двери, которая всегда была заперта. Но Громовержец знал, что несмотря на ранний час, за ней уже кипит работа.
Немного поколебавшись, он все же решился нажать красную кнопку рядом с дверью.
Подождал несколько секунд. Пришлось нажать на кнопку еще три раза, прежде чем дверь с шипением открылась и его приветствовала недовольная физиономия Бульдозера.
- А, это ты, Громовержец. Чего надо? - спросил конструктикон.
- Мне надо поговорить с Крюком, - ответил сикер с некоторой неловкостью.
Несколько мгновений Бульдозер молча смотрел на Громовержца, потом развернулся и прошел вглубь огромной мастерской конструктиконов. Сикер последовал за ним, с каждым шагом чувствуя себя все более неловко.
Они прошли мимо большого стола, за которым Скребок, Большегруз и Смеситель колдовали над каким-то причудливым агрегатом. Когда истребитель поравнялся с ними, на него уставились три пары не слишком дружелюбных оптических датчиков. Конструктиконы терпеть не могли, когда их отрывали от работы.
- Мы заняты, Громовержец, - проворчал Скребок.
- Заняты, очень заняты, - повторил Смеситель.
- Я на секунду, - ответил сикер, стараясь избежать тяжелого взгляда Скребка.
Бульдозер встал рядом с Большегрузом и уткнулся в монитор с чертежами, испещрёнными множеством красных пометок. Махнул на дверь в глубине отсека и тут же потерял всякий интерес к присутствию постороннего.
Сикер направился прямо к двери. При его приближении сенсоры двери сработали, она открылась, и он увидел знакомую фигуру Крюка, склонившуюся над огромным мотором.
Конструктикон не поднял оптику и никак не приветствовал товарища по оружию. Его внимание было полностью поглощено мотором. Приладив две микросхемы и трижды их оттестировав, он наконец заговорил.
- ЧТО, Громовержец? – спросил он, не отрывая взгляда от только что подогнанных микросхем.
- Сделай одолжение, - ответил сикер.
Правый манипулятор Крюка застыл в воздухе над очередной микросхемой. Его визор скептически сузился.
- Одолжение?
Громовержец кивнул.
- Маскировка нейтрала... на завтра, - произнес он, стараясь говорить как можно небрежнее.
Внимание Крюка мгновенно переключилось. Конструктикон скрестил руки и постучал себя по предплечью зажатым в правой руке инструментом.
Громовержец опустил голову:
- Я знаю, это очень неожиданно, но...
- Мы очень заняты. К тому же, вряд ли мне нужно повторять, что личные одолжения — не моя специализация, - сказал Крюк, возвращаясь к мотору.
Неловкость Громовержца росла. Будто желая спрятаться за чем-то, он принялся рассматривать мотор, который чинил Крюк. Как всегда, работа конструктикона-перфекциониста была безупречна.
- Если это все, чего ты хотел, Громовержец...
- Мне это ОЧЕНЬ нужно, Крюк.
Конструктикон продолжил работу.
- Почему бы тебе не пойти с Фингалом? Он мог бы тебе помочь, наверное...
- Мне нужна полная маскировка, а не груда лома, которую достанет Фингал. Что-нибудь, чтобы пройти... незамеченным.
Крюк снова глянул на Громовержца, и на его лице начала проступать нехорошая ухмылка.
- Незамеченным, э? Что, собрался влезть на вражескую территорию, пока будешь на Кибертроне, а?
Сикер нахмурился. Ему не хотелось давать конструктикону слишком много информации, хотя он был единственным, кто мог ему сейчас помочь.
- Вроде того, - пробормотал Громовержец.
Крюк снова позвякал инструментом, на этот раз по ноге.
- Приходи после последней смены. Твой заказ будет готов, - и обратил всё своё внимание на мотор перед собой.
***
Деформер и Громовержец вышли из космического моста на Кибертроне. Деформер ликовал так бурно, будто оказался не на суровой базе в Полигексе, а в раю.
- Мы снова на Кибертроне, Гром! - бодро возвестил он, толкнув Громовержца в грудь. - Три полных цикла после сдачи груза! Оторвемся по полной, я ни на астросекунду не протрезвею, точно тебе говорю!
Взрывала холодно взглянул на них со своего неизменного места бдения за огромным компьютером командного центра.
- Перенос партии энергона прошёл успешно, Взрывала. Ни один куб не был поврежден, - сообщил Громовержец.
Массивный фиолетовый робот молча кивнул и набрал на клавиатуре длинную последовательность цифр. Через секунду небольшая армия одинаковых дронов начали выносить энергокубы из космического моста.
- Согласно приказа лорда Мегатрона вам предоставляется увольнительная на три цикла. Точное время вашего отбытия будет объявлено, когда дроны закончат складирование энергона. Для возвращения на Землю вы должны вовремя прибыть к космическому мосту, - ровно проговорил Взрывала, продолжая вводить в компьютер бесконечные числа.
- Прибудем, Одноглазый, прибудем, - сказал Деформер, махнул Взрывале и, взяв Громовержца под руку, потащил его наружу.
***
Через несколько минут двоих десептиконских сикеров свежим воздухом встретила вечная кибертронская ночь.
- Вот о чем я говорил, Гром! Снова на старом добром Кибертроне! Как меня достала та свалка органического мусора! - сказал Деформер, широко улыбаясь. Он был явно на седьмом небе от счастья.
Громовержец посмотрел на высокие здания вокруг. Даже в годы войны эта часть Полигекса оставалась величественной и грозной. К собственному удивлению, он не разделял и доли волнения и радости своего собрата. В конце концов, он не бывал на родной планете более четырех миллионов лет.
Деформер потёр руки в предвкушении и открытая улыбка сменилась коварной ухмылкой.
- Ну, куда нацелимся, Гром? Ночь только начинается!
- Праймус, Деф! Мы только прилетели, а ты уже хочешь набраться?
Деформер расхохотался.
- Да я о фемках, вообще-то. Но, раз уж ты напомнил, достать пару кубов лучшего высокозаряженного для начала — это неплохая идея. Пошли, хватит терять тут время.
Громовержец не тронулся с места.
- Я тебя нагоню. Мне надо сначала кое-что сделать.
Деформер встал как вкопанный. Громовержец очень редко говорил в таком тоне. Черный сикер пристально посмотрел на своего друга: ему стало отчаянно любопытно. Однако ему было отлично известно, что если Громовержец молчит о подробностях, значит, не хочет, чтобы расспрашивали.
- Э... Гром... Ты там справишься? То есть...
- Если что, я свяжусь с тобой, Деф.
Деформер посмотрел на Громовержца нерешительно, но через мгновение к нему вернулась юношеская бесшабашность:
- И не тяни там, Гром, ведь мы...
Громовержец нетерпеливо и досадливо сощурился.
- Ну давай, Гром. скажи! Мы с тобой...
Громовержец сдался.
- ...Лучшие друзья, - пробормотал он смущенно.
- Молодца, брат! – с пылом воскликнул Деформер и хлопнул солётника по спине так крепко, что его бы не поняли при менее крепкой дружбе.
Да, Громовержцу определенно хотелось бы разделять энтузиазм Деформера.
________________________________________________
Глава 2
Глава 2
***
Змеи.
Очень немногие из обитателей Кибертрона что-либо знают об этих терранских тварях, которые обречены вечно ползать по земле в наказание за неискупимый грех, совершенный одной из них: тот древний змей посмел принести запретный плод мудрости.
Но если бы кто-то, хоть немного знакомый с земной биологией или человеческой мифологией, взглянул с высоты птичьего полета на трущобы Аякона, то ему легко бы пришло сравнение со змеиным гнездом.
Заброшенный сектор, совсем в стороне от центра автоботского сопротивления, был нейтральной зоной. Тёмные и разбитые улицы переходили одна в другую, казалось, без всякой логики и конкретного направления. Часть построек были явно утилитарными и возведёнными наспех, но большинство зданий будто возникли из чьего-то причудливого бреда. Эти забытые улицы стали прибежищем Ничьих, механоидов без Знака, в жизни которых не было другой цели, кроме «достать энергона, чтобы застать завтрашний цикл».
Один из этих изгоев, изуродованный трансформер грязно-коричневого цвета, молча шел по улице, глядя в землю, совершенно не замечая других неприкаянных, которые попадались ему на пути. Впрочем, все они были слишком озабочены собственным выживанием, чтобы вглядываться друг в друга.
За последние девять миллионов лет это место изменилось. Война и отчаяние принесли намного больше разорения, нежели время. Один из самых благоустроенных и безопасных районов Аякона запустел. Теперь здесь можно было встретить лишь «пустых» — Ничьих, трансформеров, опустившихся от горя, да немногочисленных автоботов-пацифистов, что сочли своим долгом «навести порядок».
Громовержец шел прихрамывая, подволакивая правую ногу и стараясь не встречаться взглядом со встречными. Хотя маскировка, сделанная Крюком, была довольно убедительна, он был уверен, что его высокий рост и выпуклые навесные пластины, скрывавшие крылья, притягивают подозрительные взгляды прохожих. Впрочем, именно внушительный и нависающий вид позволил ему избежать нападения мародеров, всегда искавших легкой добычи.
Он знал, что в этом квартале нет камер слежения. Автоботский Совет был слишком занят борьбой с десептиконами, чтобы отвлекаться на сборище париев. Но вопреки этому знанию, сикера не покидало ощущение, будто кто-то смотрит ему в спину. Знакомое каждому воину чувство опасности, засады. Развитое миллионами лет войны.
Однако ему было тревожно не от страха перед засадой, мрачным кварталом или возможностью заблудиться на вражеской территории. На самом деле он волновался не о том, а о другом. Вернее, о КОМ-ТО другом.
Не забывая хромать на правую ногу, он вышел на улицу, освещаемую одиноким светильником, что качался на самом верху покосившейся ретрансляционной вышки и потому остался вне досягаемости местных мародеров, подавляющее большинство которых не умели летать.
Громовержец ссутулился в неудобной маскировке, обеспечивавшей ему относительную безопасность, и направился на другой конец улицы, держась в тени стен.
Наконец он подошёл к старому жилому дому с едва заметными приметами былой добротности. Запущенные стены в потёках окислов и следах лазера — от древних битв и ежедневных битв за выживание — ещё держались.
Громовержец замер у двери в неподвижности, под покровом темноты. На мгновение он пожалел, что пришел, и решил было вернуться, замести следы и навсегда забыть о существовании этого дома и того, кто был внутри.
Но это было невозможно. Девять миллионов лет он бежал своего прошлого и по опыту знал, что не сможет забыть.
Рука в громоздкой маскировке неуклюже нажала выгоревшую красную кнопку рядом с дверью.
Шли секунды. Ответа не было. Громовержец ещё раз надавил кнопку и ещё раз и ещё раз, долгие несколько минут стоя перед закрытой дверью.
В какой-то момент он потерял чувство времени. Остались только он и эта кнопка, возвещавшая о его присутствии. Он готов был нажимать ее бесконечно, даже если никогда не получит ответа. Его терпение вдруг стало безграничным.
Наконец, через несколько минут над ним зажегся тусклый свет, и сенсор просканировал его из-за двери.
- Уходите.
Громовержец вздрогнул от мертвенно-слабого голоса из интерфона над красной кнопкой. Ему показалось, эта дрожь пробрала до последней микросхемы. На миг почудилось, что земля уходит из-под ног, и он вынужден был опереться ладонью о стену, чтобы не упасть.
Голос не сказал больше ничего, но шипение домофона позволяло понять, что говоривший все еще у двери.
Громовержец потупился, погасил оптику под маской, не в силах подобрать нужные слова.
В груди вдруг стало больно. Искру переполнили эмоции, резкие и болезненные, он не помнил таких за всю свою жизнь.
- Это я... Шатун, - пробормотал он в домофон, как только нашел в себе силы заговорить. Собственный голос казался чужим, странным. Странно звучало имя, которого он не слышал почти девять миллионов лет. Настоящее имя, данное так давно. СВОЁ имя.
Шипение в домофоне прервалось. Потянулись бесконечные мучительные секунды. Громовержец стоял перед дверью, опустив голову, Искра крутилась как бешеная. Наконец дверь лязгнула, скрипнула и приоткрылась.
Громовержец поднял дрожащую руку и открыл дверь полностью. Прежде чем войти в ожидавшую его темноту, он снова поколебался. Воспоминания обрушились на него, словно сильные, хлёсткие удары. Но он знал, что отступать некуда... Не в этот раз.
***
Голубые оптические датчики глянули на грузного бурого механоида. Коленвал узнал вошедшего, несмотря на уродливую маскировку, скрывавшую его истинные черты. Искра чувствовала его, хотя они не виделись девять миллионов лет.
Как только за ним тяжело захлопнулась дверь, странный гость сделал резкое движение, и бурая броня упала к его ногам, открывая высокую и стройную фигуру Громовержца.
В доме было очень темно, однако трансформеры узнали друг друга. Никто из них не решался заговорить. Они просто смотрели, настраивая оптику на зрение при недостатке света. Впервые за бессчетные тысячи лет они встретились. К чему притворяться.
- Шатун, - мрачно произнес ветхий механоид.
- Отец, - отозвался Громовержец ровным, не выдающим эмоций голосом, однако его Искра снова вздрогнула, когда он услышал своё старое имя, произнесенное так холодно через столько лет.
Несмотря на темноту, десептикон мог различить отвращение на лицевой пластине своего создателя.
- Зачем ты пришел? - прямо спросил Коленвал. Он явно не хотел говорить с сикером по-родственному.
Громовержец продолжал молчать и склонил голову, глядя в пол.
Не дождавшись ответа, серо-зеленый старый робот скрылся за боковой дверью. Громовержец последовал за ним.
Соседнее помещение было освещено получше. Коленвал подошел к настенному раздатчику и нацедил пол-куба. Презрительно взглянув на энергон, бросил его сикеру, который легко поймал куб.
Громовержец огляделся, отчаянно выискивая детали, которые хранили прошлое.
- Это тот самый энергонный автомат, который я сломал в детстве? – спросил он, пытаясь смягчить свой голос.
- Да. Так зачем ты явился? – был резкий ответ Коленвала.
Синий истребитель нервно разглядывал дно энергокуба у себя в руке.
- Я в увольнении и…
- Тебе здесь не рады, - сухо оборвал его Коленвал.
Рука Громовержца дрогнула, и энергон подёрнулся мелкой розоватой рябью.
- Я подумал...
- Что, Шатун? – продолжал Коленвал, всё более раздражаясь. - Ты решил, что время загладит твой позор? Допивай энергон и убирайся отсюда!
Громовержец вновь опустил голову, не в силах смотреть на механоида, стоявшего перед ним.
- Папа... - в его голосе слышалась мольба.
- Не смей меня так называть! Больше никогда, слышишь?! – закричал Коленвал, вконец потеряв терпение.
Несколько секунд длилось холодное молчание. Слышно было только гудение ламп.
Не смея поднять голову, Громовержец еще раз попытался заговорить:
- Я изменился, - прошептал он.
- Изменился? Во имя Праймуса... о чём ты, парень? Я же вижу эти проклятые знаки на твоих крыльях! Ты по-прежнему мерзкий десептикон! В чём ты изменился?
Громовержец сердито сжал кулаки, проклиная себя за идею прийти сюда. Что он тут делает? Он верил, что нужно о стольком поговорить со своим создателем. Что, возможно, время смягчило старые язвы. Но робот, стоявший перед ним, не желал ничего слушать. В нём не осталось ничего от того Коленвала, которого он помнил.
- Я слышал, ты стал одним из лучших авиаторов Мегатрона. Воздушная элита! Какая честь для твоего создателя! А скажи-ка, твой славный вождь знает, что ты был создан автоботом? Ведь тебе нечего стыдиться! Так?!
Громовержец скорчился, будто от боли. Он хотел уйти, но знал, что не сможет. Его прошлое, его корни, его самые счастливые воспоминания — всё, что связывало его с началом его жизни было здесь, в этих стенах, в этих руках.
- Скольких автоботов ты убил, Шатун? Каков твой славный счёт? Здесь ты можешь гордиться известностью! Да, да, и не смотри на меня так... В Аяконе имя Громовержца покрыто позором!
- Хватит, - спокойно и твердо произнес сикер.
- Иначе что? Что, десептохлам, пришел убить меня, как великое множество себе подобных?
Громовержец поставил энергокуб на стол с такой силой, что едва не разбил его.
- Я пришел не для того, чтобы выслушивать оскорбления!
Черты Коленвала исказила ненависть.
- Так зачем же ты здесь? Ждешь, когда любящий создатель обнимет блудного отпрыска? – старый робот безумно расхохотался. – Иди сюда и приклони голову мне на плечо, СЫН! Как знать, вдруг на этот раз ты не вонзишь мне лом в спину!
Лицо Громовержца оставалось серьезным. Он бессильно разглядывал собственные кулаки.
- Вижу, ты совсем закрыл Искру прощению. Большой ошибкой было прийти сюда, - сказал он тихо, будто сам себе.
- Наконец-то мы пришли к единому мнению! Убирайся, убирайся сейчас же! Мой сын Шатун давно умер! А ты всего лишь убийца, предатель своего народа, наёмник! Ты так стыдишься своего истинного происхождения, что отказался от данного создателем имени! Вон и не возвращайся никогда, проклятый десептишлак!..
Коленвал не смог договорить. Его корпус содрогнулся в ужасной конвульсии и начал падать вперед. Одним быстрым инстинктивным движением, Громовержец подскочил к нему и подхватил на руки, прежде чем тот ударился об пол. Истребитель приготовился к бурным попыткам оттолкнуть, но трансформер в его руках не шевелился. Его оптика не горела.
На старом сером корпусе блеснуло что-то красное. Это была древняя эмблема автоботов, когда-то яркая. Она ласково прошуршала по груди Громовержца, когда он крепче прижал корпус своего создателя в объятии, по которому так истосковался.
Глава 3Глава 3
***
Коленвал ускорил шаг, стараясь не упустить из виду синий силуэт, мелькавший в дверном проеме. Оглушительный хлопок, донесшийся из заправочной, заставил его перейти на бег.
Когда он наконец добрался до двери, то застал маленькое стихийное бедствие. Недавно приобретенный энергораздатчик был сорван со стены и превратился в каску, слишком большую для маленького сине-серого механоида. Который примерял её, сидя на полу. Картина была довольно забавная, признался себе старший зеленовато-серый автобот.
- Шатун, - мягко сказал Коленвал, едва не вляпавшись в лужицу энергона, который вытекал из сломанного аппарата, - сколько раз я тебе говорил: перестань безобразничать. Ну что ты носишься как бешеная искра. Ты знаешь, сколько стоит починка такого аппарата?
Недавно собранный трансформер совсем спрятал лицо под «каской» и отвернулся к стене. Подняв неуверенную руку, попытался наощупь вложить её в большую ладонь, которую протянет ему создатель.
Коленвал улыбнулся, покачал головой и взял своё создание за руку. Оно появилось онлайн всего несколько циклов назад, но уже научилось создавать проблемы.
- Я хотел полетать, - буркнул Шатун из-под «шлема», стараясь побороть стыд. Его голос прозвучал искажённо, немного фальшиво и ломко, — впрочем, как у любого маленького кибертронца в самом начале настройки и поиска своей тональности.
- Ты наземный трансформер, Шатун. Ты не можешь летать.
Маленький синий робот высунулся из-под нахлобученного раздатчика и прилип взглядом к электронному плакату на стене.
- А они могут, - сказал он, показывая пальцем на изображение трёх ярких истребителей в боевом построении на фоне тёмного кибертронского неба.
- Они сикеры... Воздушная элита славной армии Кибертрона.
- Хочу как они! - не унимался Шатун, расширив блестящую оптику.
Коленвал вздохнул.
- Ты не был создан сикером, сын. Это не для таких, как мы...
Взрослый автобот оборвал себя на полуслове, заметив, как погрустнело лицо его создания. Быстро сняв погнутый раздатчик, он ласково потрепал сына по голове.
- Не унывай, Шатунок. Тебе не нужны крылья, чтобы летать.
Шатун улыбнулся: голос создателя рассеял его печаль. Маленькие аудиодатчики ловили всё сказанное Коленвалом, и для неопытного юного трансформера слова создателя звучали как глас мудрости. Высокая, мощная фигура отца олицетворяла всю истину мира.
Коленвал начал шуточный кулачный бой, и Шатун залился смехом, отбиваясь.
***
Громовержец опустил поднос на стол рядом с платформой для подзарядки и сел на старый стул, который принес из заправочной комнаты. Не найдя в доме ни одной чистой тряпки, достал собственную — ту, которой обычно чистил оружие. Окунув металлоткань в сосуд с синеватой жидкостью и аккуратно отжав, хмуро и осторожно начал протирать неподвижный корпус своего создателя.
Коленвал был одним из самых старых трансформеров на Кибертроне. Для робота ход времени не имеет особого значения, но его можно было назвать стариком. Он довел себя до совершенно неисправного состояния.
Краска на некогда сиявшем корпусе потускнела. Корпус уже не отливал зелёноватым цветом, как раньше: почти всё поглотил монотонно серый. Окислы охватили почти все шарниры, особенно суставы рук и ног. На груди было множество небольших вмятин, которые никто не пытался выправить. Даже его альтернативный режим уже было трудно определить.
Громовержец вглядывался в искажённое лицо, печальную картину обветшания, и его охватила боль. Неизвестно, сможет ли создатель трансформироваться снова. Очевидно, Коленвал утратил вечную молодость, присущую всем кибертронцам (если им везло во время войны).
Громовержец открыл грудной отсек своего создателя и ужаснулся. Большая часть микросхем Коленвала уже не функционировала. Они все были в окалине, и их явно никто никогда не заменял. Энергон и смазка еле текли по беспорядочно спутавшимся шлангам и накопителям, окружавшим искру жизни робота.
Не пытаясь согнать с лица негодование, десептикон принялся аккуратно счищать отложения кристаллизованного энергона со схем Коленвала. При этом вновь подключил некоторые основные системы и начал удалять те, что вышли из строя окончательно.
Громовержец не был медиком, но достаточно разбирался в механической анатомии, чтобы провести не слишком сложный срочный ремонт. Он умел это делать, как любой десептикон. На войне, солдат ДОЛЖЕН уметь себя починить. Требовать медпомощи могли лишь высшие чины и те, кто был очень тяжело ранен.
Шли долгие минуты, а Громовержец всё хлопотал над своим создателем. В доме слышалось лишь тихое гудение старой проводки. Впрочем, сикер был скорее рад тишине.
***
Коленвал понемногу приходил в себя. Но прежде чем его зрение немного прояснилось, первым пришло смутно знакомое ощущение. Чувство, которого он так давно не испытывал... Ласковое прикосновение сильной, но нежной руки.
Оптика старого трансформера активировалась и сфокусировалась на фигуре того, кто сидел рядом с ним. Коленвал слабо пошевелился, и это не ускользнуло от внимания нечаянного лекаря.
- Не трогай меня, - тихо проворчал автобот. Его голос дрожал от ненависти и слабости одновременно. Он поднял руку, пытаясь оттолкнуть Громовержца.
Сикер легко перехватил манипулятор своего создателя. Коленвал вздрогнул от прикосновения этих пальцев вокруг своего запястья.
- Какой срам, - расстроенно произнес Громовержец, пропуская мимо сенсоров слова своего создателя. - Как ты дошел до такого состояния? Большую часть твоих систем надо было заменить тысячи лет назад! Это чудо, что ты еще функционируешь.
Коленвал презрительно скривился и рывком стряхнул руку своего творения.
- Не твое дело. Это мой корпус, и я волен делать с ним все, что захочу, - отрезал он.
Однако упрямое объяснение, а верней, отсутствие объяснения, на Громовержца впечатления не произвело.
- Как вижу, ты не делал с ним ничего.
- Замолчи и убирайся отсюда. Оставь меня в покое или я вызову Стражу. Ты знаешь, сколько стоит твоя голова?
Громовержец продолжил чинить то, что ещё можно было починить, не подавая вида, что слышал язвительные слова. Любые попытки автобота сопротивляться помощи легко пресекались. Наконец Коленвал сдался и замер на платформе, мрачно глядя в потолок.
Закончив срочный ремонт, Громовержец сложил на подносе использованные инструменты.
- Я почистил область вокруг центрального процессора и заново подсоединил конденсаторы. Однако тебе нужно заменить 55,7 процента твоих микросхем, если хочешь профункционировать другой миллион лет, - глухо сообщил Громовержец.
Коленвал собрал все силы и с удивительной для его состояния быстротой захлопнул свой грудной отсек.
- Кажется, я велел тебе убираться, - холодно произнес он, всё еще глядя в потолок.
Громовержец скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
- Ты не в том состоянии, чтобы оставить тебя одного.
Коленвал презрительно фыркнул на эту попытку проявить участие.
- Такие приступы случались и раньше. Никаких особых последствий из-за них у меня никогда не было. УХОДИ!
- Если не хочешь показаться медику, я мог бы заменить твои внутренние схемы и...
- Шарк побери, парень! У тебя аудио барахлят? Твоя помощь НЕ требуется! Того менее приветствуется!! Иди прочь! – взорвался застарелым гневом Коленвал. Его оптика побледнела от ярости.
Громовержец поставил локти на колени и принялся разглядывать тряпку, которой чистил внутренние системы своего создателя. Подавленно обронил:
- Ты меня не послушаешь, верно?
- Конечно не послушаю! Я зря открыл дверь! Надо было оставить тебя на пороге, позвать стражников и посмотреть, как тебя арестуют, десептикон.
Громовержец нахмурился, продолжая рассматривать металлоткань.
- Ты смог бы?
- А почему бы и нет? В конце концов, это ты принес в дом измену, сын, - в голосе Коленвала звучала ядовитая ирония. Но теперь он тоже отвёл взгляд.
Громовержец покачал головой. Скривил губы в грустной улыбке.
- Вижу, в твоих программах нет оператора «второй шанс».
- Таким как ты — нет, - ответил Коленвал с глубоким отвращением, не сводя оптики с фиолетовых эмблем на крыльях сикера.
- Таким, как я? – переспросил Громовержец, сжимая кулаки, и поднял загоревшийся злостью взгляд на своего создателя. – Я такой же, как ты! Моя Искра создана из твоей с помощью Сигма-компьютера...
- Я не из предателей! А ты — убийца... чудовище!
Громовержец резко встал, задев крылом край стола. Поднос с инструментами с грохотом упал на пол, к ногам разозлённого десептикона.
- Я не чудовище, я твой сын! - закричал он. Его лицевые пластины в один миг трансформировались в маску гнева.
Коленвал отодвинулся к стене, приоткрыв рот. Он был удивлен, напуган и не смог ничего ответить. Молодой Шатун всегда был темпераментным, но этот высокий грозный незнакомец с яростно сверкающей алой оптикой, с узкими и смертоносными винтовками на плечах, был само зло.
Несколько секунд прошло в натянутой тишине. Затем Громовержец отвернулся, присел и стал собирать в поднос инструменты, раскатившиеся по всему полу.
Коленвал вздрогнул и беззвучно вздохнул, глядя на мощную, широкую спину своего сына, из которой вздымались два огромных крыла. Немногое осталось от того тела, которое собрал он сам.
Шатун явно изменился. Он стал таким взрослым, таким уверенным в себе, совсем сформированным. Его голос гремел, как гром, как имя, которым он теперь себя называл, гулко и грозно. Его движения стали сильными и ловкими. Теперь он проявлял очень серьёзный, суровый нрав и совсем не походил на того нервного, непоседливого юного трансформера, которым был когда-то. Война имеет беспощадное обыкновение так влиять… она меняет личность трансформера, делает его жёстким, холодным отражением своих ужасов, заставляет резко взрослеть и этим стирает всякий след наивности.
Бунтарь, которого Коленвал так любил, стал настоящим воином.
***
Коленвал вошел в небольшую комнату и уселся в кресле, которое указала ему красная фем-трансформер. Комната была тесной: стол посреди неё и два кресла перед ним едва вместились. На столе вокруг большого устаревшего компьютера в беспорядке валялись неровные кипы датападов. Из единственного окошка виднелась стена.
- Сожалею, что вызвала вас без должного предуведомления, Коленвал, - извинилась трансформесса монотонным голосом.
- Не беспокойтесь, Лемма. Вы говорили, что это важно.
Та вздохнула.
- Да, важно. Я давно хотела с вами переговорить. Шатун становится все более... неуправляемым... и персонал академии, включая меня, очень озабочен.
Коленвал кусал губы. Он не ожидал, что разговор сразу зайдёт о деле. Думал, что начнётся с формально-вежливой беседы, и он успеет внутренне собраться и приготовиться к тому, что будет. Он знал, что что-то будет.
- Во-первых, прогулы, - продолжила Лемма, открывая на компьютере электронный журнал. - Он очень редко появляется в Академии. Его успеваемость очень низка именно по этой причине. Вы не знаете, куда он ходит по утрам?
Коленвал отрицательно помотал головой.
- А его поведение — просто беда. Мне пришлось временно исключать его семь раз. СЕМЬ! Должна предупредить: следующий раз будет последним. Мы больше не потерпим подобного буйного поведения.
Оптика Коленвала пригасла в печали. Впрочем, он не был удивлён. Шатун в последнее время стал настоящим забиякой.
- Наши специалисты обследовали его. В его логических цепях нарушений нет. У него достаточно высокий интеллект, самый высокий в классе. Но он отказывается от социальных взаимодействий, кроме самых элементарных. Также он крайне негативно воспринимает закрытые пространства... – продолжила Лемма.
Коленвал промолчал. Он знал, что однажды настанет такой день, но всё равно это застало его врасплох. То ли из-за плотного рабочего графика, то ли по своей неопытности в воспитании огоньков… просто не получалось контролировать свое создание. Но всё равно он очень верил в него...
- Вы не думали о военном образовании? - Лемма говорила уверенно и напористо, будто обдумала всё заранее.
Коленвал с недоверчивым изумлением глянул на красную фемму перед собой.
- Шатун был создан как рабочий. Таких, как мы, обычно не берут в военные академии, - ответил он, склонив голову.
- Почему же? Всегда бывали исключения, и Шатун может стать одним из них. Он был лучшим атлетом из всех наших учеников за последние три миллиона лет, пока не забросил занятия. Думаю, для министерства обороны это будет весомым аргументом.
Коленвал нахмурился и скрестил руки на груди. Военное образование... В конце концов, не этого ли всегда хотел Шатун?
Глава 4Глава 4
***
Громовержец поднёс куб к губам Коленвала. Тот раздражённо отвернулся. Попытка проявить заботу о создателе была с презрением отвергнута.
- Тебе нужно это выпить. Твой уровень энергии критически низок. Когда ты в последний раз нормально заправлялся? - призвав всё свое терпение, сикер сумел удержаться и не влить живительное горючее силой.
- Я не приму ничего из твоих рук, - упрямо произнес старый автобот.
Громовержец вздохнул и поставил энергокуб на стол рядом с платформой для подзарядки, на которой по-прежнему лежал Коленвал.
- Ну хорошо… Оставлю его здесь. Тут, на столе. На случай, если передумаешь.
Коленвал не пошевелился. Его оптика была по‑прежнему сфокусирована на потолке. Громовержец скрестил руки и постарался поудобнее устроиться на стуле. Поставив локти на колени и подперев кулаком подбородок, он просидел так несколько тягостных минут, физически ощущая повисшее в воздухе напряжение.
- Ты мне так и не ответил… зачем явился, - произнёс Коленвал бесцветным голосом, не отрывая взгляд от потолка. Сил злиться вдруг не осталось, и раздражение куда-то улетучилось. Громовержец поднял голову.
- Хотел тебя увидеть... Узнать, как ты.
Коленвал усмехнулся, услышав ответ. Такой серьёзный... Но какова ирония!
- Ты дал знать о себе впервые за девять миллионов лет. Я думал, ты вряд ли помнишь меня.
- Я не мог раньше... В условиях войны... это было невозможно. К тому же я провел четыре миллиона лет на планете Земля в состоянии дезактивации. Но я... я никогда не забывал о тебе, отец.
- Прекрати называть меня так! – вспылил Коленвал.
Громовержец опустил голову.
- Ты мой создатель, а я — твоё создание. Этого ничем не изменишь.
- К несчастью... Я проклинаю день, когда ты начал функционировать.
Громовержец не поднимал головы. Он не мог винить Коленвала, прекрасно понимая его чувства. Но от понимания легче не делалось. Всё равно саднило.
«Я проклинаю день, когда ты начал функционировать».
Эти слова резанули, ранили глубоко и сильно — тысячей хромированных игл. Слишком сильно.
Снова потянулось молчание. Шли часы.
Коленвал, совершенно опустошенный последним приступом и бурей эмоций, захлестнувших его по неожиданном возвращении единственного создания, наконец отключил оптику и ушёл в глубокую перезагрузку.
Громовержец смотрел, как его создатель впадает в благодетельное забытье. Отклонился на стуле, упираясь всей спиной, и застыл в этой позе — словно страж, стерегущий самое дорогое сокровище.
***
Шатун остановился под входной аркой дома.
Вместо приветствия, Коленвал бросил ему металлический кубик. Сине-серый робот с лёгкостью поймал его.
- Шустро, Шатунок! - воскликнул взрослый автобот, улыбаясь.
- Привет, пап, - отозвался Шатун, с весёлым удивлением разглядывая головоломку, с которой столько возился в раннем детстве. Разве она была такой крохотной?
- Ну? Что же ты стоишь?! Иди обними своего создателя.
Шатун отбросил блестящую штуковинку и крепко обнял Коленвала, оторвав того от пола. Зеленовато-серый трансформер рассмеялся:
- Ох... Тише, парень, ты мне все рёбра жёсткости переломаешь!
- Прости, пап, - пробормотал Шатун, ставя отца обратно на пол.
Коленвал восхищённо улыбнулся.
- Ты стал таким сильным! Просто поразительно.
Шатун пожал плечами.
- Это из-за тренировок в Академии... физподготовка на первом месте.
- Забудь ненадолго о своей Академии и выпей со мной. Мне кажется, я тысячу лет тебя не видел! – весело продолжал Коленвал.
Шатун сверкнул быстрой застенчивой улыбкой и вошёл за создателем в дом. Коленвал сел на широкую изогнутую платформу перед большим настенным экраном. Шатун уселся рядом.
Молодой курсант огляделся, и и его охватило тёплое домашнее чувство.
- Хорошо дома... Я скучал.
Коленвал взял один из двух энергокубов на столе перед ними и с гордостью улыбнулся, глядя на сына. В какого высокого и ладного трансформера он превратился. Сильный, видный. Куда только делся маленький бунтарь, вечно попадавший в переделки. Всё-таки военное образование пошло ему на пользу.
Старший автобот отпил энергона и поставил свой куб на стол. Построжел лицом.
- Шатун, в твоей жизни наступает новый этап. Ты уже не ребёнок. Нам нужно поговорить.
Юный трансформер немного удивился неожиданно серьёзному тону создателя. Он выпрямился, взял второй энергокуб и сделал вид, что внимательно рассматривает лиловатую жидкость.
- Скоро ты получишь базовое образование, и тебе пора определить, каким трансформером ты хочешь стать, - торжественно продолжил Коленвал.
- А, ты об этом, - ответил Шатун, глядя в энергокуб, однако даже не пытаясь отпить. Он не привык к высокозаряженному, да наверное, и не будет привыкать.
- На заводе есть вакансии. С твоей подготовкой ты сможешь легко туда устроиться.
Шатун не отвечал. Как только его аудиодатчики зафиксировали слово «завод», он не смог сдержать лёгкой гримасы отвращения. Продолжая разглядывать куб, Шатун принялся покачивать его из стороны в сторону.
- Начался цикл приёма на работу. Хочешь, отнесу твоё резюме в Главное Управление? – бодро предложил Коленвал.
Шатун раскачивал энергокуб ещё несколько секунд и наконец с силой поставил на стол. Потом поднял голову, взглянул решительно-яркой оптикой на своего создателя и твёрдо произнёс:
- Я не хочу быть рабочим, папа.
Коленвал пришёл в замешательство. Ему показалось, что он ослышался.
Шатун всё так же серьёзно говорил дальше:
- Я хочу продолжить военную карьеру.
- О чём ты, малыш? Ты был создан как рабочий робот, а не военный.
Молодой синий механоид сжал кулаки и уставился на них, нахмурясь. Он вдруг растерял слова, которыми хотел выразить то, о чём так долго думал.
- Я лучший курсант нашей роты. Мои наставники считают, что у меня высокие шансы выслужиться. Возможно... Возможно, я даже стану Сикером...
- Сикером! – повторил Коленвал. – Каждый солдат мечтает стать сикером! Но становится им только каждый стотысячный из миллионов служащих в армии... кроме того, только созданные военными считаются годными для такой службы. К тому же, ты не летун...
Шатун вскочил на ноги. Он уже не мог усидеть на месте.
- Меня могут переделать! Если я заслужу...
- Брось эти мечты, Шатун! Будь реалистом! Ты не был создан воином. У тебя может быть большое будущее на заводе. Не отказывайся от него!
Шатун мрачно глянул на создателя. Когда он заговорил снова, его голос зазвучал будто чужой.
- Я не хочу провести вечность на заводе как ещё один винтик, как ты не понимаешь? Я всегда знал: моя судьба — быть солдатом.
Лицо Коленвала потемнело от огорчения.
- Как винтик на фабрике? Как твой создатель...
- Я не то хотел сказать!
- Не надо, я понял и так. Я всегда подозревал, что ты стыдишься меня, но...
- Я не стыжусь тебя, отец! – выпалил Шатун. От собственного голоса загудело в аудио, и он тут же сбавил громкость и постарался говорить спокойнее. – Просто... просто не хочу жить той жизнью, которую за меня определили с самого момента создания. В армии я смогу достичь большего, стать кем-то, кем я... кем ты мог бы гордиться.
- Понимаю. А если ты останешься здесь, то станешь таким, как я, - в голосе Коленвала звучала горечь.
- Отец...
Коленвал встал и повернулся к молодому роботу спиной.
- Тебе ещё рано решать окончательно. Надеюсь, ты передумаешь, - произнёс он серьёзно, направляясь в заправочную.
Шатун вздохнул.
- Я уже решил.
Коленвал услышал удаляющиеся шаги и обернулся. Шатун шёл к входной двери.
- Но... ты что? Куда ты? – спросил зелёный механоид, не веря своей оптике.
Шатун смотрел на дверь, не смея встретиться взглядом с отцом.
- Я должен явиться в штаб сектора Гамма-75 до конца этого цикла. Я не могу остаться, - тихо проговорив это, он исчез среди уличных огней.
Коленвал замер, где стоял. Разлука, потеря, зияние... в пустом проёме двери.
***
Старые оптические датчики Коленвала вновь включились, навелись на резкость и снова обвели помещение, в котором он провёл последние девять миллионов лет. Его взгляд задержался на пустом стуле рядом с зарядной платформой, и тут же Искру ожгла едкая смесь разочарования и облегчения.
На мгновение он усомнился в собственном рассудке, спрашивая себя, а не сон ли это был, прекрасный, но жестокий мираж, реакция разума на долгое одиночество.
Однако... поднос на столе... резкое облегчение в старых схемах, и главное, память о ласковом прикосновении, которое может дать только созданное из собственной Искры, — всё это было, было реально, и вывело его из краткого смутного зазора между фантазией и реальностью.
Шатун, его Шатун, был здесь.
За последние девять миллионов лет не было ни одного цикла, когда Коленвал не думал бы о своём сыне, который так давно оставил его. Не мечтал бы, чтобы произошедшее оказалось всего лишь кошмарным сном.
Но одиночество и печаль всё вели свою унылую мелодию, болезненным эхом заполняя всю пустоту, которая окружала его постоянно, с того дня.
А теперь старые раны открылись вновь — раны, которые так и не закрылись полностью. На этот раз Шатун ушёл навсегда, ушёл, чтобы вернуться к своей бесчестной жизни, чтобы продолжать постыдную войну против собственной расы.
И вдруг, всё еще размышляя над этим, Коленвал явственно расслышал натужное шипение механизма главной двери. Её открыли и закрыли, вырвав старого робота из плена раздумий.
Радость, гнев... Их борьба возобновилась.
***
Несколько минут в доме Коленвала были слышны лишь металлические шорохи и позвякиванье — звуки, привычные в домашнем быту кибертронцев, особенно довоенном.
Наконец Громовержец появился на пороге комнаты, неся в руках куб с ярко-фиолетовым энергоном. Коленвал не видел такого тысячи лет.
Сикер улыбнулся, увидев, что его создатель не спит.
- Выглядишь уже лучше, - сказал он.
Коленвал нахмурился.
- Где ты был?
- Выходил ненадолго... достать энергона и ещё кое-чего для тебя.
Коленвал не скрывал раздражения.
- Не твоё дело решать, что мне нужно. А от тебя мне уж точно не нужно ничего, особенно если ты это украл.
Лицо Громовержца посуровело.
- Украл? Я не крал ничего!– воскликнул он, оскорблённый унизительным обвинением.
Старый робот презрительно сдвинул лицевые пластины и холодно поинтересовался:
- Ты что, в самом деле заплатил за что-то? Это не похоже на таких, как ты. Вы все воры.
- Ты многого не знаешь о таких, как я, – отрезал Громовержец с той же холодностью и поставил энергокуб на стол, придвинув к подносу с инструментами.
Коленвал бросил беглый взгляд на энергон: яркий, чистый цвет указывал на высокое качество.
- Первосортный энергон, хм? И не ворованный, говоришь... Вижу, лучшим наёмникам у Мегатрона неплохо платят.
Громовержец сел на стул у стены напротив — не слишком близко, — и постарался не обращать внимания на слова своего создателя, который словно пытался оборвать все его последние связи с этим домом. Устало скрестив руки на груди, он начал изучать трещину в стене, потом пятна на потолке — всё вокруг, лишь бы не встретиться взглядом.
Наконец Коленвал решился взять энергокуб, позабыв на время про гордость и отвращение. Поколебавшись, он всё же послушался своих давно недополучавших топлива систем.
Десептикон подождал, пока его создатель допьёт, и осторожно заговорил:
- Я купил для тебя полный набор микросхем — на случай, если ты передумаешь...
- Нет, не передумаю, - был жёсткий отказ.
Громовержец понимающе покачал головой.
- Упрямство — наша семейная черта. Верно, отец? - проговорил он с мягкостью, удивительной для его низкого, сильного голоса.
Коленвал резко поставил на стол пустой куб.
- Я же сказал тебе: не смей меня так называть!
- Как же мне тебя называть? - спросил сикер с подавленным любопытством.
Коленвал промолчал. Вместо ответа он принялся разглядывать куб, переливы на пустых стенках. И решил заговорить о другом.
- Да... как ты умудрился выйти на улицу и остаться неузнанным? Конечно, это трущобы, окраина... но всё равно... это Аякон — небезопасное место для таких, как ты, - когда старый трансформер договорил, его голос был уже не столь резок.
Громовержец неожиданно почувствовал странное облегчение: впервые с момента их встречи в голосе создателя не прозвучало ни ненависти, ни злобы при упоминании «таких, как он». И тихо ответил:
- У меня есть маскировка.
Оптика Коленвала расширилась чуть насмешливо.
- А, конечно. Та куча лома, которую ты на себя нацепил... На твоем месте я бы не чувствовал себя в безопасности. Это опасная зона.
- Я знаю, что десептиконы здесь редкость, но мне удалось не привлечь внимания.
«Десептиконы». Коленвал нахмурился, услышав это слово. Он не мог слышать это проклятое слово из уст того, кто был когда-то его радостью и гордостью.
***
Шатун прислонил свою лазерную винтовку к ноге и опёрся спиной об огромную металлическую стену.
Последняя смена в цикле была спокойной, как всегда. Генеральный штаб кибертронской армии находился в одном из самых сонных секторов Аякона, и во время дежурства молодому курсанту оставалось только с завистью глядеть на звезды. Жажда покорить небеса полностью поглотила его.
Звук шагов прервал его мечтания. Шатун быстро схватил винтовку и вытянулся по стойке «смирно». Шаги раздались совсем близко.
- Привет, парень, - произнёс глубокий, низкий голос.
- Сэр! - Шатун чётко приветствовал старшего по званию, ударив себя в грудь правой рукой, как велел устав.
Высокий красный трансформер прислонился к стене. Полюбовавшись немного прекрасным кибертронским небом, он произнёс:
- Вольно, солдат. Цикл прошёл спокойно, как всегда, не так ли? – сказал он.
- Так точно, сэр. Как всегда, – с готовностью ответил Шатун. Впрочем, ему не удалось скрыть свое недовольство.
Офицер улыбнулся.
- Похоже, тебя это не радует. Мечтаешь о случае проявить себя в деле, а, молодёжь? Скажем, в случае атаки?
Шатун пожал плечами.
- Атаки? Откуда? На Кибертроне такого никогда не случится.
- Слава Праймусу, это так! Спасибо нашему Верховному Совету, мы за мир.
Шатун не отозвался: он снова вглядывался в небо, мечтая о свободе.
- Я слышал на днях о твоей ссоре с Охотником, - продолжал офицер.
Шатун удивленно посмотрел на него:
- Ссоре? Я бы так не сказал, сэр... Ничего особенного не было, правда.
- А я слышал другое.
Шатун нервно сжал винтовку. На миг он испугался, что выронит её.
- Сэр, могу я спросить, что же Вы слышали?
- Кажется, ты слишком сурово обошелся с теми спекулянтами энергоном.
- Но сэр, они же воры!
- Не они первые, не они последние. Спокойно, Шатун. Самообладание — признак зрелости. Не забывай об этом.
Шатун пристыженно опустил голову.
- Да, сэр.
Он знал, о чем говорит офицер, и прекрасно всё понял. Но полностью принять не мог. Во всём этом было что-то очень неправильное. Ужасная недостача значения, смысла во всём, что его окружало.
Шатун мечтал о лучшей жизни, о том, чтобы выделиться среди прочих «шестерёнок» (так он называл про себя своих собратьев-кибертронцев). Но всё, что он пока нашёл – размеренная рутина, в которую он был погружён — похоже, не сильно отличалось от жизни рабочего, к которой его готовил создатель и которую он так упорно пытался трансформировать. Рабочий, пехотинец... Пешка есть пешка.
Голос командира вновь прервал раздумья Шатуна.
- Кстати, парень...
- Сэр?
- Доложи в начале первой смены генералу Октану.
Шатун вопросительно посмотрел на него.
- Тебя переводят в сикеры. Ты должен срочно приступить к тренировкам. Разумеется, после соответствующей перестройки твоего корпуса, - продолжал красный робот, пошевелив плечами, пытаясь изобразить крылья.
Винтовка выскользнула из рук Шатуна и с лязгом упала на металлическую мостовую. Командир с едва сдерживаемой улыбкой наблюдал, как по лицу молодого курсанта расплывается выражение изумления и полнейшего замешательства.
- С-сэр... - пробормотал наконец Шатун.
Большой трансформер ободряюще похлопал его по плечу.
- Больше не называй меня «сэром», парень. Станешь сикером — будешь так обращаться только к верховному командованию.
Офицер был доволен реакцией своего юного протеже. Он верил, что тот добьётся многого, несмотря на горячий, порой даже буйный нрав. В этой молодой Искре было много силы. Силы и упорства. Офицер был уверен, что однажды, когда Шатун достигнет зрелости, он станет могучим и славным сикером, достойным защитником Кибертрона.
________________________
Авторское примечание к главе: Когда приходит зрелость характера, личности? С возрастом, с опытом, ростом интеллекта, в превратностях войны или круговерти амбиций? В авторитарном обществе, индивидуальность — грех всех разумных существ. Будь они из металла или плоти.
@темы: Transformers, Перевод, G1, R, Творчество, Фанфики
-
-
06.04.2009 в 23:40но я так поняла, что это еще не конец.
-
-
18.04.2009 в 21:49Не конец ) Но весёлого Вы там найдёте мало ^^
-
-
24.04.2009 в 18:47Мир G1 в описании Taipan Kiryu - это нечто удивительно живое и гармоничное, мне редко попадались фанфики, которые бы так же сильно пульсировали жизнью...
Мне попалась английская версия этого фика и она меня совершенно потрясла. Поскольку я неважно владею английским, осталось чувство, что не все было мною понято
Удачи тебе в переводе! Морально я за тебя
Лариса (ака Шестизарядник)
-
-
30.04.2009 в 15:31Возможно, летом можно ждать сиквела на русском.-
-
02.05.2009 в 20:40Поживем - надеюсь, увидимЯ мониторю твои апдейты:
users.livejournal.com/_sixshot_/73093.html
Удачи и вдохновения!
Лариса (ака Шестизарядник)
-
-
02.05.2009 в 21:41